Честный обм(а)ен

– Да, что ты меня вечно затыкаешь? Достал блин, – не удержалась от крика.

– Как научишься воспроизводить, хотя бы пару умных слов в одном предложении, тогда, возможно с тобой будет, о чем поговорить.

– Мне интересно, ты хоть раз видел разгневанную женщину?

– Нет, мне доводилось видеть вас, в разных состояниях, но не в гневе. Не со мной.

– Их, может быть, но вот меня не стоит доводить. Я могу отключиться, а прийти в себя уже по факту, раздолбленной витрины в полмиллиона долларов.

– Эта витрина стоит еще тысяч двести.

– Пфф… у меня дома, сервант выглядит лучше, а главное – дешевле. Тебя обманули с ценой, ты в курсе?

Машет головой и усмехается. Не успеваю вставить и слова, как в кабинет, предварительно постучавшись, входят несколько мужчин.

А вот теперь не до шуток.

Они представляются мне, пожимая руки. Задают вопросы, слушают ответы. Делают пометки в блокнотах, рассматривают бумаги и оставляют заключение.

– Нет смысла объяснять, что дело заранее провальное, если не знать кому платить первым делом. Они, знали, потому вы и проигрывали столько лет подряд, при этом кормя стервятников, что на вас наживались.

– Без воды, Федор. Ближе к делу. Возможно или нет? – басит Державин.

– Конечно возможно. Я Сухареву задолжал один, неопубликованный компромат, уверен, он решит поговорить прежде, чем вновь отправит вас за двери суда.

Это он что, про главного судью говорит? Тот, который больше всех на нас напирал? Тот, что чуть ли не в голос смеялся, когда мы приходили из раза, в раз на апелляции?

Вот, скоты паршивые. Все проплатили.

– Отлично. И еще, – Марк берет папку с нашими кредитами и залогами, передает ее в руки мужчин, – тут бумаги по долговым задолженностям, выписки из банка с уже потраченными суммами, кредиты, взятые в последние три года, плюс судебные выплаты на сами процессы и адвокатов. Изучите их и сделайте так, чтобы они заплатили за все. Эта семья слишком долго была на вершине славы, за счет ее семьи.

– Будет сделано, тем более доказать действия документами, проще простого. Мы можем идти?

– Суд через две недели, устройте все до заседания. Всего доброго, – все поднялись из-за стола, кроме меня, потому что была парализована от этого шока.

Я сидела там и понять не могла, приснилось или придумала сама себе?

– Выдохни, София, – услышала издалека голос того, кто никак не укладывался у меня в категорию «надежных и честных» людей.

– Так они помогут? – прошу скажи, что «да». Подари мне эту надежду.

Прикрываю глаза, чтобы яснее услышать его.

– Не сомневайся. Они лучшие.

Все… спусковой крючок. Меня не удержать.

Вскакиваю со стула и лечу к Марку. Он от шока только успевает развернуться вместе со своим креслом и немного откатиться от стола. Прыгаю на него и обнимаю. Так крепко, как могу.

Глаза полны слез, а сердце осознанно еле бьется.

«Папа будет отомщен!»

– Спасибо тебе, шепчу сглатывая ком в горле. Большое тебе спасибо.

Чувствую, как мужские руки гладят меня по спине и становится странно спокойно. Словно, он пообещал мне только что, больше чем все будет хорошо и я просто поверила ему.

Отодвигаюсь, отлипая от него и заглядываю ему в глаза. Странно смотрит и не произносит ни слова.

– Прости, – встаю неловко, поправляя блузку. – Просто, мы так долго боролись с ними. И такой луч надежды, пусть даже призрачной, очень… он вселяет уверенность, понимаешь?

Прохожу на свое место, беру сумочку и иду к двери.

– Ладно, пока. Я пойду.

– Они справятся, София, – слышу его слова уже открывая дверь.

Улыбаюсь и не поворачиваясь отвечаю:

– Я верю тебе, Марк. Верю, – добавляю шепотом.

Сажусь в нужную маршрутку и еду в кафе.

Пока что, не знаю, как правильно рассказать маме обо все происходящем, но уверена, что она поймет.

Если, не называть вещи своими именами, получится ли выстроить рассказ так, чтобы выглядело правдоподобно?

Познакомились в клубе, виделись, ночевать оставалась, а большего ей знать не нужно. Как скажет, что договор закончился, скажу расстались и все.

Вхожу в родные двери и наблюдаю такую картину: несколько мужчин, рассматривая с пренебрежением, пространство пустого, без посетителей зала, разговаривали с поникшей мамой. Она, им что-то редко отвечала, но было ощущение, что ее там и не слушают вовсе.

«Ну и что тут происходит?» – подумала и направилась в сторону делегации.

– Мам? Все в порядке? Здравствуйте, – обратилась на тех, кто внезапно перевел на меня свои заинтересованные взгляды.

– София? Пройди пожалуйста в мой кабинет и подожди меня там? – смотрит умоляюще, но я не сдвинусь с места, потому что мне все это не нравится.

– Мама, я останусь тут и хочу знать все.

– Что же, Лидия Станиславовна, мы подготовим документы и придем к вам для согласования и подписания. Будьте пожалуйста готовы и полагаем, вам понадобятся услуги юриста, для честности.

– Спасибо. Буду ждать вас в следующий понедельник, тут, – чуть ли не плача отвечает она и «гости», разворачиваясь бросают небрежное «До свидания», уходят.

– В чем дело? На что ты подписалась?

Мама отворачивается, значит плачет. Господи, что она сделала?

Обхожу ее и заглядываю в лицо.