Честь превыше всего

– Она лесби. И в определенных ситуациях эта информация может выплыть наружу, стоит только привлечь к ней излишнее внимание. Она прекрасно об этом знает и пользуется этим.

– Как это происходит?

– Она часто посещает гей-бары. Я не могу оставлять в каждом клубе своих агентов, даже если они работают под прикрытием. Никогда не угадаешь, в какой из баров она отправится. К тому же я не хочу, чтобы там все знали – вот входит Блэр Пауэлл! Она знакомится с женщинами, причем в тот момент у нас нет возможности идентифицировать их личности. Мы не знаем, куда они могут направиться, и соответственно не можем направить агентов на опережение. Мы вечно отстаем, и нам ничего не остается, кроме как уповать на бога, что она не попадет в какую-нибудь переделку прежде, чем мы прибудем на место.

– Она неразборчива в своих связях? – ровным тоном уточнила Кэм.

– С женщинами у нее получается лучше, чем у меня! – признался Райан в отчаянии. – У нее нет постоянной партнерши. Черт, лучше бы уж была! Тогда, может, она была бы более предсказуемой. Не то что бы она спит с кем попало, но и без секса обойтись долго не может.

– Что вы пытаетесь мне сказать, агент Райан? – спросила Кэмерон, устав от намеков. – Кроме того, что у нас есть не желающий сотрудничать важный объект с весьма проблемным образом жизни?

– Она словно разъяренное животное в клетке, а вы – новый надсмотрщик. Вот уже много лет она пытается улизнуть из-под охраны, и когда ей это удастся, кому-нибудь не поздоровится.

Кэмерон кивнула в знак согласия. Блэр Пауэлл жила под наблюдением с тех пор, как ее отец занял пост вице-президента, а до этого – губернатора Нью-Йорка. И теперь, когда его избрали президентом страны, впереди ее ждали еще как минимум три года более пристального присмотра. Блэр была пленницей своего имени, и Кэмерон понимала, что вряд ли кто-либо смог бы долго мириться с этим. Хуже того, дочери президента приходилось скрывать свою сексуальную ориентацию. Если бы Кэм могла, она бы посочувствовала Первой дочери, но это была непозволительная роскошь. Личное счастье Блэр Пауэлл – это не ее забота, она не могла позволить себе тратить время или терять объективность, думая об этом.

– Возможно, кто-то действительно пострадает. Но я намерена проследить, чтобы это была не она, – подытожила Кэмерон.

Глава третья

– Агент Робертс? – обратился к Кэм незнакомый красавчик с внешностью Брэда Пита, как только она вышла из лифта на восьмом этаже особняка, окна которого выходили на Грамерси-парк. С обезоруживающей улыбкой он протянул ей руку. – Я Мак Филипс. Остальные агенты в командном пункте, мы называем его «Орлиное гнездо». Добро пожаловать.

Она пожала его руку, улыбнувшись названию командного пункта.

– Кэмерон Робертс. – Представилась она. – Что у нас на утро?

Они вошли в просторное помещение, разделенное на рабочие места и станции с оборудованием и перегородками высотой по плечо. Центр наблюдения занимал весь этаж и находился прямо под пентхаусом, где жила Блэр Пауэлл. В дальнем углу штаба располагалась небольшая комната для совещаний, отделенная стеклянной перегородкой, где уже сидели остальные члены команды.

На ходу Филипс сверился с распечаткой:

– Вы встречаетесь с Цаплей в одиннадцать утра в ее пентхаусе, – сообщил Мак. Он заметил промелькнувшее на лице Кэм легкое недоумение и пожал плечами. – Она не станет говорить ни с кем из нас. Она объявила, что будет обсуждать свои планы лишь один раз и только с коммандером.

– Это ее право, – сказала Кэм.

По дороге в переговорную она заметила большое количество видеомониторов, различных пишущих устройств, компьютеров и огромную электронную карту Нью-Йорка, на которой с точностью до минуты отражалось местонахождение полицейских патрульных машин. Такое же оборудование использовалось для наблюдения за Белым домом и его окрестностями, и по той же причине. Президент уязвим через своих близких. И чтобы завуалировать эту уязвимость, семья президента должна была вести настолько нормальную жизнь, насколько возможно, а не находиться все время в сопровождении вооруженных охранников. По этой причине охрану следовало осуществлять на расстоянии и как можно незаметнее. Видимость свободы была уловкой, которую все участники договорились всегда поддерживать. Все, кроме Блэр Пауэлл.

– Всем доброе утро, – энергично поприветствовала Кэм команду, расположившуюся за длинным столом. Посмотрев в глаза каждому, она сказала: – У вас один час, чтобы рассказать мне все, что я должна знать об этой работе, а также то, чего, по-вашему, я знать не должна. Итак, приступим.