Честь чародея

— Она ушла, — сказал Люк, — и больше никогда не вернется. На вашем месте я бы взял такси и поехал домой. Немедленно. Тем более что путь неблизкий. — И по привычке добавил: — Пусть запишут вызов на счет Каспара Валгрима.

— Они всегда так и делают.

— От что нам с'йчас нужно, дык это виски. Им и нечисть отгонять х'рошо, и раны врачевать, — сказал гоблин.

— Это ожоги–то? — спросила Ферн.

— Да все что хошь. — Он принес виски. Уж он–то очень хорошо знал, где оно хранится.

— 

Каспара Валгрима, работающего за компьютером в своем кабинете, внезапно накрыло странное ощущение, будто Время расслоилось. Очнувшись от секундного замешательства, он обнаружил, что разбил свой стакан с вином. Он озирался вокруг, словно не понимая, где находится. Воспоминания о последних неделях или месяцах были начисто стерты из его памяти. Его взгляд упал на мерцающий монитор компьютера. Каспар принялся лихорадочно просматривать данные о компании, которую сам же выдумал. Он видел, что в последнее время в дело были вложены огромные суммы денег, принадлежавших банку и его клиентам. В ужасе Каспар просматривал счета и отчеты и не верил своим глазам — деньги после незаконных сделок исчезали и появлялись, уходили, словно в песок. Каспар никогда в жизни не совершил ни одного правонарушения и теперь, когда перед глазами было доказательство его собственного злодеяния, впал в панику. Он будто очнулся от кошмарного сна, но кошмар не закончился с пробуждением. Тут и там мелькало имя Мелиссы Мордаунт, но кто она такая, Каспар не знал. И вдруг из глубин его памяти всплыло женское лицо с птичьими чертами, длинноволосая гарпия, которая таяла, превращаясь в черную, как вороново крыло, богиню, ласкающую его шелковистыми пальцами и уносящую в темный рай…

В Рокби магический заслон на решетке чердака замерцал и исчез. Кэл принялся недоверчиво ощупывать дверь и принюхиваться, пытаясь вычислить источник возможной опасности. Но все было спокойно. И тут он понял, что означало это спокойствие. Моргас, его мать, которая мучила его всю жизнь, начиная с рождения, которая сделала из него чудовище и наказывала его за это, которая превратила его жизнь в пытку, была мертва. За свешивающимися патлами волос и под слоем грязи выражения его лица видно не было, но в глазах отразилась то ли душевная боль, то ли тоска по этому чувству, которое он, как ему казалось, не мог испытать. Тогда он подумал о Ферн, пытавшейся открыть двери его темницы, вспомнил, как она просунула руку сквозь магический заслон. Он попробовал разорвать сковывающие его цепи — мускулы вздулись буграми, и лицо покраснело от натуги. Кэл наполовину принадлежал к волшебному роду, поэтому долгое заточение не ослабило его. Цепи трещали, звенья скрежетали под его напором. Наконец кольцо, которое приковывало цепь к стене, лопнуло. Его ноги были свободны! Еще минута ушла на то, чтобы сорвать цепи с рук. Запястье и лодыжку все еще сковывали кандалы, и кусок цепи, волочась по полу, довольно громко бренчал, но Кэл решил, что этим он займется позже. Он бросился к решетке и вцепился в ее прутья, пробуя разогнуть их. На это требовалось много времени, но уж времени–то у него было предостаточно. Его сила, не в пример душе, была больше, чем у обычного человека, и очень скоро несколько прутьев расшатались и погнулись. По потолку побежала трещина. Спустя два часа Кэл разогнул прутья настолько, что смог протиснуться в образовавшийся проход. Очутившись с другой стороны, он с наслаждением потянулся, на всем его теле мускулы заиграли и снова обмякли. Когда он крадучись пробирался по чердаку, цепь, волочившаяся за ногой, звенела, бесцеремонно нарушая тишину дома, а исходившее от Кэла зловоние предупреждало о его появлении за несколько метров. Но в доме без призраков было пусто, и за вырвавшимся на свободу узником никто не следил.

Внизу он столкнулся с Гроддой, которая приносила ему еду, когда дозволяла Моргас. Обычно в его рацион входили объедки, которыми побрезговала Негемет, попавшиеся в ловушку мыши и дождевые черви. Когда Моргас милостиво разрешала покормить Кэйлибана обычной снедью (что случалось довольно редко), Гродда, перед тем как швырнуть ему тарелку, плевала в нее. Увидев Кэла, она кинулась бежать со всех ног, но он, конечно, был быстрее и проворнее. Настигнув Гродду за пару секунд, он обрушился на нее своей мощью и сломал ей шею.

Он вышел из проклятого дома, оставив дверь приоткрытой, и ночной воздух стал мало–помалу просачиваться в его темные душные коридоры.

А в это время Люк и Ферн занимались своими ранами. Обшарив шкафчик в ванной, они нашли пару баллончиков обеззараживающего лосьона, подходящего для обработки небольших ожогов, йод и зеленку. В ящичке также находились лейкопластыри различных размеров, длинный эластичный бинт, комок ваты и перекись водорода. Люк снял обгоревший пиджак и, шипя от боли, отодрал присохшую к ожогам рубашку. Очень осторожно Ферн обработала волдыри лосьоном, не забыв продезинфицировать и царапины, хотя они уже заживали и покрылись корочкой.