Читаем Чешский с Карелом Чапеком. Рассказы из одного кармана полностью

„A mechanická rutina (и машинальная/подсознательная сноровка; rutina – рутина, сноровка),“ děl mladý úředník malomyslně (понуро сказал молодой чиновник/служащий; malomyslně – уныло, понуро).

„A intuice (плюс интуиция). A taky trochu takový dar předtuchy (а также чуточку дара предвидения; dar – дар, талант). A instinkt (и /ещё/ инстинкт = и /ещё/ шестое чувство).“

„Ježíšikriste (господи Исусе: «Иисус Христос»), tak to vidíte (ну вот, видите),“ bědoval dr. Mejzlík (причитал доктор Мэйзлик; bědovat – сетовать, причитать). „Pane Dastychu, jak mám nyčko něco dělat (что же мне теперь делать; nyčko /диалект./ = nyní – сейчас; ныне)?“

„A mechanická rutina,“ děl mladý úředník malomyslně.

„A intuice. A taky trochu takový dar předtuchy. A instinkt.“

„Ježíšikriste, tak to vidíte,“ bědoval dr. Mejzlík. „Pane Dastychu, jak mám nyčko něco dělat?“

„ – Pan doktor Mejzlík k telefonu (пана доктора Мэйзлика к телефону),“ hlásil pan vrchní (объявил пан метрдотель; hlаsit – сообщать; объявлять; hlásit se – явиться; докладывать; hlás – голос; vrchní – официант, старший официант). „Volá policejní prezídium (звонят из полицейского управления: «звонит полицейское управление»).“

„Tady to máme (ну, вот: «здесь/таким образом это имеем»),“ zahučel dr. Mejzlík zdrceně (проворчал доктор Мэйзлик обреченно/сокрушенно: «раздавленно»; zahučet – прогудеть, пробурчать; zdrcený – сокрушенный, потрясенный; drtit – сокрушать, дробить); a když se vrátil od telefonu (а когда вернулся от телефона), byl bledý a nervózní (был бледный и нервный). „Platit, pane vrchní (счет, господин официант; platit – платить; вносить плату; vrchní – старший, главный; /обращение к официанту/),“ křikl podrážděně (выкрикнул он раздраженно). „Už to tak je (вот и оно: «уж это так есть»): Našli nějakého cizince zavražděného v hotelu (в гостинице нашли убитого иностранца). Hrom aby (чтоб тебя; aby – чтобы) – “a odešel (и ушел). Zdálo se (казалось; zdát se), že tento energický mladý muž má trému (что этот энергичный молодой человек /всерьез/ напуган; tréma, f – волнение, мандраж; испуг).

„ – Pan doktor Mejzlík k telefonu,“ hlásil pan vrchní. „Volá policejní prezídium.“

„Tady to máme,“ zahučel dr. Mejzlík zdrceně; a když se vrátil od telefonu, byl bledý a nervózní. „Platit, pane vrchní,“ křikl podrážděně. „Už to tak je: Našli nějakého cizince zavražděného v hotelu. Hrom aby – “ a odešel. Zdálo se, že tento energický mladý muž má trému.

<p>Modrá chryzantéma</p><p>(Голубая хризантема)</p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Метод чтения Ильи Франка [Чешский язык]

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки