ЧЕРТЫ НАРОДНОЙ ЮЖНОРУССКОЙ ИСТОРИИ

Это довольство привлекало в Киев и в Русскую землю с разных сторон жителей. Население Киева и Русской земли не было однородное: тут были и греки, и варяги, шведы и датчане, и поляки, и печенеги, и немцы, и жиды, и болгаре. Эта пестрота народонаселения объясняет и предания о предложениях Владимиру принять ту или иную веру; если здесь можно искать исторической истины, то предлагавшие Владимиру веру были скорее жители Киева, чем иноземные апостолы. При Владимире, после его крещения, при Святополке и при Ярославе Киев быстро развивался и процветал. При веселой жизни и распущенности нравов киевляне не имели ничего строгого, подавляющего; оттого в Киев и Русскую землю сбегались — по известиям Дитмара — разного рода беглые рабы, тут они находили себе приют и пропитание. Вероятно, тут же себе находили люди рабочие хорошие заработки; охота строить здания, украшать дома призывала туда рабочих. В Киевской земле, менее чем где-нибудь, мог сохраниться чистый тип одной народности, когда люди всякого звания и ремесла скоплялись там отовсюду. Даже те, которые составляли княжескую дружину, — класс возвышавшийся над массою по значению и силе, — были не киевляне по происхождению, а пришельцы. Это показывается в былинах старого времени Владимирова цикла. Богатыри приезжают служить Владимиру — кто из Мурома, кто из Ростова, кто из Царегорода, или с берегов Дуная, из чуждых далеких стран. Все это дает повод воображать себе старый Киев в роде тех городов, где наплыв разнородных типов дает жителям вообще физиономию смеси. Даже и Киевская земля[45] была населена такою же смесью. При Владимире на левой стороне Днепра население увеличилось не посредством природного размножения народа и не подвижением его с правой стороны Днепра, а переселением из разных, более или менее отдаленных, стран русской системы. И нача — говорит наш летописец (под 988 г.) — ставши городы по Десне, и по Востри, и по Трубежеви, и по Суле, и по Стугне, и нача нарубати мужи лучшие от Словен,[46]и от Кривичь,[47]и от Чюди,[48]и от Вятичь,[49]и от сих насели грады. В 990 г. он населил Белгород[50] так же точно: «наруби в не от инех городов и много людий сведе в онь». И здесь заселился город таким же сводным народонаселением из разных стран и городов. (Что значит наруби? Вероятно, при своде народа для населения новых мест употреблялся какой-нибудь обычай делать зарубки, или заметки по жеребью). Таким образом, переселение в Русскую землю совершилось из Белоруссии, из Средней России, из Новгородской земли и, наконец, из Чуди. Нельзя думать, чтобы это было первое заселение левой стороны, ибо мы знаем, что там жили уже народы, и притом летописец влагает в уста Владимиру слова: «се мал город около Киева», т. е. мало городов, и поэтому он призвал и переселил лучших людей из чужих народов — не земледельцев, не смердов, но способных к оружию. Это должно было способствовать образованию в некотором смысле высшего сословия, потому что в тот век люди, посвященные военным занятиям и обороне края, должны были пользоваться уважением и преимуществами пред простым народом; а военные — мужи города — были люди разного происхождения и, следовательно, составляли сами по себе общество отдельное от массы народа и не связанное с ним этнографическим единством и местными преданиями.