Чёртова забота

– Будет тебе самогон, Аннушка, – уверенно пообещал деда Женя. – Вечером эти оболтусы, – он кивнул на парней, – занесут его.

Лена удивлённо приподняла бровь. Ей не послышалось? Даже Марк оболтусом стал? Интересно, чего они такого натворили, пока её не было?

– Хорошо, буду ждать, – Аня вежливо улыбнулась. Домовой же поднялся на лапки и посеменил к деду Жене.

– А это у тебя кто? – спросил тот, разглядывая безухое нечто.

Аня тяжко вздохнула, наблюдая, как домовой с благодарностью стал тереться о ноги гостей.

– Да вот, кота в лесу подобрала. Думаю, это редкая разновидность манула.

Никита скептически оглядел ущербного кота и еле удержался от очередной шутки. Присев на корточки, он поднял домового на руки, приговаривая:

– Кто тут такой хорошенький? Кто тут такой красивенький? Пушистенький! Утю-тю-тю-тю, какая кыса! Красота-то какая!

Домовой замер, испуганно глядя на приближающиеся губы к своей морде, и отчаянно забарахтался.

– Ой, а чего это кыса такая нервная? Кыса не любит целоваться?

– Не любит! – воскликнул домовой, и в комнате тотчас воцарилась тишина. Даже блин на сковороде шкварчать перестал. Аня побледнела вся, думая, как выкрутиться из ситуации, однако на помощь пришёл Анвар.

– Не любит! – повторил он голосом, подозрительно похожим на голос домового. – И вообще, это не она, а он. Ему много лет, разве не видите? Относитесь к нему подобающе.

Никита облегчённо рассмеялся и аккуратно отпустил «кота» на пол.

– Прости, не хотел причинять тебе неудобства, – он виновато надул губу, но домовой на него даже не глянул и с возмущённым мяуканьем убежал под кровать.

– Он подумает над твоими извинениями, – заверил его Анвар и снял сковородку с огня. – Блины будете?

– Спасибо, но мы сытые, – вновь отказался деда Женя.

– В третий раз предлагать не буду. Я троицу не люблю, – со всей серьёзностью предупредил Анвар.

– Скажи лучше, когда мы Леночку сможем забрать?

– Это лучше у Аннушки спросить.

Та растерянно вскинула голову, будто бы упустила половину разговора и теперь не понимала, о чём шла речь. Спать хотелось всё сильнее, и глаза уже чуть ли не сами закрывались.

– Лену забрать когда можно? – переспросила она. – Да хоть сейчас забирайте. Куртки, в которых вы ей принесли, на крючке, вон, висят. Здорова она. Теперь век болеть не будет. Я своё дело знаю.

– Скажешь тоже, – Лена махнула на неё рукой, – у меня никогда такого иммунитета не было, чтоб век не болеть.

– Теперь есть, – с нажимом сказала Аня. Она не любила, когда её работа обесценивалась, однако, что взять с человека, который в эту самую работу вообще не верит?

– Тогда я обязана лично отблагодарить тебя за такой подарок, – Лена усмехнулась, явно не воспринимая её слова всерьёз. – Хочешь, нарисую твой портрет?

Аня заинтересованно прищурилась и уточнила:

– Прям настоящий портрет?

– Конечно же, настоящий. Грех такую красоту не запечатлеть на бумаге, – Лена игриво ей подмигнула. – Я брала с собой альбом и акварель, чтобы рисовать зимние пейзажи. Но теперь я никуда отсюда не уеду, пока не нарисую тебя.

– Звучит, как угроза, – Аня картинно схватилась за сердце, состроила испуганное лицо, и девушки прыснули со смеху.

– Тогда договорились? – Лена вмиг посерьёзнела. – Зайду вечером, если ты не против. Заодно принесу самогон, да мальчики? – обращаясь к Марку с Никитой, она посмотрела на них с прищуром, будто бы одним взглядом пытаясь высказать, как будет недовольна, если они пойдут вместе с ней и не дадут ей побыть с Аней наедине.

– Ладно-ладно, – Марк сдался, – только удостоверимся, что ты тепло оденешься, будешь себя хорошо чувствовать и не заблудишься, пока до сюда доберёшься. Уж извини, но мы с Ником всё равно тебя проводим.

– Вот и отлично! – Лена широко улыбнулась.

Аня не заметила, как и её собственные губы растянулись в расслабленной, сонной улыбке.

– Буду ждать, – вежливо пообещала она и стала выпроваживать до тошноты бодрых гостей.

По дороге домой деда Женя вспомнил, что собирался затапливать баню вечером. Сказав ребятам, что скоро их догонит, он отделился от компании и свернул к брату, чтобы предупредить его лично. Здесь, в умирающей деревне, не у каждого жителя была возможность иметь собственную баню, что уж говорить о привычном для городских душе или ванне. Люди жили просто, помогали друг другу и не считали постыдным приходить друг к другу помыться.

С того момента, как Марк увидел бодро скачущую Лену, он не мог избавиться от скребущего, тревожного чувства нереальности происходящего. Не могла же она выздороветь за одну ночь, если вчера даже в себя не приходила и металась в бреду? Потому, оставшись с ней и Никитой один на один, он первым делом аккуратно поинтересовался:

– Лен, а как ты себя чувствуешь? Ничего не болит? Горло там, голова, к примеру? Может, насморк есть?

Лена отрицательно замотала головой. Она вприпрыжку шла по заснеженной дороге и явно не была похожа на особо больную.

– Чувствуя себя прекрасно. Как заново родилась. А что?

Марк помрачнел и засунул озябшие руки в карманы. Теперь он был похож на вечно недовольного, нахохленного воробья.