Чертов мост

Проснулся я от того, что за дверью были слышны неторопливые шаги, стук посуды и потрескивание углей в самоваре. Хозяйка уже давно встала и хлопотала по дому. Надо сказать, что с хозяевами нам повезло: дед Евлампий определил нас к своим знакомым Зайцевым - гостеприимным, опрятным старикам. Я встал, вышел из дома и пошел к речушке умываться. Село давно проснулось и теперь дымилось белеными трубами, скрипело калитками, хлопало дверями амбаров и домов, постукивало колесами телег. Женщины, прогнав коров на пастбище, возвращались обратно, о чем-то шумно разговаривая, порою слышался звонкий, задорный смех. Мужчины занимались всяк своим делом: кто шел в кузницу, кто собирался в поле, кто уже сидел на срубе строящегося дома. Село начинало новый день, и ни в чем не чувствовалось, что где-то совсем недалеко свила свое гнездо банда. «По-видимому, бандиты не тревожат это село», - подумалось мне. А за чаем дед Мироныч (так звали нашего хозяина) вдруг заговорил:

- Вам, молодцы, надо быть поосторожнее - тут орудует банда. Нас, правда, не трогают, а вот скотину иногда «реквизируют».

- Нас не за что трогать, мы геологи, - сказал я.

- Вас, может, и не за что, да кто их знает, с активистов и сельсоветчиков могут и на вашего брата-геолога рыскнуть.

- В селе-то они бывают? - спросил я.

Дед допил чай, вытерся полотенцем, с ответом медлил.

- Бывают. Ночью иногда слышу цокот копыт да чужой г.овор, а что они тут делают - не знаю.

После завтрака мы с Тасей засобирались на «работу», взяли кайло, лопату, молотки, маленький деревянный лоток и вышли за ограду. Проводив нас до калитки, дед напутствовал:

- Будьте поосторожнее, далеко в лес не ходите, а то, неровен час, нарветесь на бандитов… тогда пиши пропало, ведь они, как известно, словно волки прячут свое логово и, не дай бог, если кто случаем попадется…

- Постараемся, деда, не попадаться им на глаза, мы тут по поймам речушек будем работать, а в тайге нам пока делать нечего, - сказала Тася.

- А вы скажите, Степан Мироныч, где, на ваш взгляд, более безопасно будет? - спросил я.

Дед ответил не сразу. Он откашлялся, почесал затылок, пожал плечами.

- Кто их знает, где они гнездятся, они ведь не дураки, чтобы протаптывать напрямую тропу от логова; прежде чем появиться в селе, они такие петли навыделывают, что любая собака запутается.

В этот первый день мы решили обследовать окрестности Такши, ознакомиться с местностью, и, конечно, не теряли надежды встретиться с бандитами. Наш расчет в этом отношении был прост: углубляясь охотничьими тропами в тайгу, мы могли натолкнуться на бандитский пикет, а может быть, и на само логово. Конечно, такая встреча не предвещала ничего хорошего: нас могли схватить, подвергнуть проверке и в конце концов расстрелять. Но другой возможности выйти на след бандитов пока не предвиделось. Был еще один вариант - выяснить, с кем из жителей села они связаны, ибо, несомненно, они должны были с кем-то из них поддерживать связь. Но как отыскать ее, эту ниточку?

Дед Мироныч натолкнул нас на дельную мысль:

- Вы в сельсовет обратитесь, чтобы какую охрану организовали - все-таки государственное дело робите. Вон Ефим Чернов - он партейный, Петро Забелин - эти не откажут в помощи. Правда, председатель-то у нас приболел, в райцентре в больнице уже долгонько лежит, но там, в сельсовете, секретарь Анна Терентьевна - боевая женщина, она окажет содействие…

Охрана, конечно, нам никакая не нужна, но вот поговорить в сельсовете о банде надо обязательно, и к Чернову сходить не помешает…

Однако день этот мы все-таки провели в окрестностях Такши, прошли с десяток километров по Талакону, углублялись в Чичан, но никаких признаков нахождения в этих местах людей не обнаружили. Тропы охотничьи заросли, несколько зимовьев, которые нам удалось отыскать, пустовали, сидьбы на солонцах завалились, не было теплых кострищ. Не ходят охотники в лес - бандитов, видать, боятся.

Вечером Тася пошла домой к секретарю сельсовета, а я к Чернову. У крыльца новосрубленного добротного дома меня встретил высокий, широкдплечий мужчина лет тридцати пяти; мужественное лицо его, обрамленное густой, черной бородой, было приветливо, а карие глаза смотрели с хитровато-веселым прищуром.

- Здравствуй, здравствуй, браток, - ответил он мне на мое приветствие, словно мы с ним были давно знакомы. - Проходи, не стесняйся, мы люди не гордые - простые.

Провел он меня в чистую горницу, усадил за стол. Зачем пришел - не интересовался.

- Елена уехала в райцентр за покупками, я один управляюсь. Ты, браток, посиди немного, а я на камбуз за самоваром.

«Флотский, видать, парень», - подумал я. А оглядевшись, увидел на стене чуть пожелтевшие большие фотографии хозяина в морской форме и миловидной, большеглазой женщины.

Через несколько минут Чернов появился с небольшим дымящим самоваром, водрузил его на стол.

- Давай, браток, чай будем пить.

Я налил чашку, отпил немного и сказал:

- Як вам, Ефим, пришел по делу.

- Ну что ж, коль по делу, так можно и о деле потолковать.

В человеке этом чувствовалась простота, мужская честность и доброта.