Чертов Либман-Сакс

Ставру не спалось. После того, как он разобрался с вечерним происшествием, на душе было как-то гадливо. Девчонка не врала. В местном приюте творилось черт знает что. Сегодня вечером Ставр сделал все для того, чтобы ситуация поменялась в корне. Сейчас ребенку ничего не угрожало. Он дождется своих приемных родителей живым и относительно здоровым. С воровкой-сиротой дело обстояло хуже. Фактически, она похитила ребенка. Но мужчине удалось замять и это. Вообще он, конечно, старался не отсвечивать. За третий год, что он осел на озере, это был первый случай, когда ему пришлось задействовать собственные связи. Но тут Ставр не мог поступить иначе. Даже его, в общем-то, закаленное сердце дрогнуло, когда эта нескладная малолетка предложила ему себя. Или это он просто раскис за то время, что провел на пенсии? Нет… Скорее, пенсия случилась уже после того, как он раскис…

Мужчина вышел из собственного дома и побрел через базу. Дождь уже закончился, но под ногами хлюпало от влаги, которой пресытилась земля, и было промозгло-сыро. Мысли вернулись к Любе… Для нее прошедший вечер стал шоком. Не удивительно — она была далека от реальной жизни. Хотя… нет. В жизни как раз она хлебнула побольше многих. Он чувствовал это интуитивно, точно так же, как и то, что Люба всерьёз заинтересовалась им. Впрочем, он тоже не остался в стороне… Какая несвоевременная глупость!

Ставр прошёл вдоль озера, остановился у воды и услышал плач. Тихий, но такой горький… Сорвался на звук. Конечно же, всхлипы доносились из дома Любы. Входная дверь была закрыта на замок. Зато окно было открыто нараспашку. Из него и доносились едва слышные всхлипы. Ставру не составило труда проникнуть внутрь. В комнате было ощутимо холодно. Любовь лежала на боку и жалобно плакала. Одеяло валялось тут же — на полу. Ставр склонился над женщиной, коснулся её ледяных ступней, включил прикроватную лампу. Рассеянный теплый свет осветил комнату, мужчина моргнул.

— Люба… — потряс женщину за плечо. — Проснись. Тебе снится кошмар.

Она всхлипнула, уткнулась носом в подушку:

— Улетай… Улетай, пожалуйста… Зачем ты надо мной кружишь?

Женщина натуральным образом бредила. Или ей действительно снился слишком явный сон. На всякий случай, Ставр потрогал лоб. Еще не хватало, чтобы ее утреннее купание вышло боком! Заболеть не привыкшему к такому заплыву — раз плюнуть. Люба горячей не была. Напротив, она практически заледенела в тонкой шелковой рубашке. Только сейчас мужчина обратил внимание на то, что на ней было надето. Ну, кто спит в таком, когда такая холодина?! И зачем она открыла окно? Люба снова заплакала. Ставр поднял с пола одеяло, накинул его на женщину, и встряхнул ее посильнее. Она открыла мутные со сна, полные слез, глаза.

— Тебе что-то приснилось. Ты плакала.

— Да? — растерянно уточнила Люба, проведя руками по влажным щекам.

— Над тобою что-то кружило… — зачем-то пояснил Ставр, внимательно за ней наблюдая.

— Бабочки. Они всегда надо мною кружат…

— Никогда бы не подумал, что бабочки могут вызывать негативные эмоции.

— Это плохие бабочки. Очень-очень плохие…

Люба натянула повыше одеяло. В комнате было жутко холодно. Она, как обычно, забыла закрыть окно… Встрепенулась резко:

— А как ты сюда попал?

— Пролез в окно, — криво улыбнулся мужчина. — Не оставляй его больше открытым.

Ставр подошел к электробатарее и включил ее на полную мощность. Практически сразу в доме запахло горелой пылью.

— Ну… Я, пожалуй, пойду.

— Нет! — Люба вскочила с кровати, подошла к мужчине. — Ты мне так и не рассказал, чем закончилась история с девочкой… Ее забрали в приют?

Ставр остановился. Замер на женщине взглядом. Этот чертов шелк вообще ничего не скрывал… Их глаза встретились.

— Надень что-нибудь. Тебе холодно. И не стой босая — пол ледяной.

Люба послушно кивнула. Полезла в комод, достала ангоровые носки, которые купила здесь же, у местных мастериц. Накинула на плечи толстую вязаную кофту. Это позволило хоть немного отвлечься от Ставра и всего того, что в ней закручивал этот мужчина. Ей импонировало в нем буквально все. И даже это «не стой босая» нравилось невероятно… Это было так по-настоящему, по-мужски…

— Так что там с девочкой? Ее передали в приют?

— Да. И ребенка, которого она утащила, тоже. Это оптимальный вариант.

— Не думаю. Если над ним и вправду издевались…

— То больше не будут. Не переживай. Он дождется своих родителей.

Люба сглотнула, кивнула головой. Она верила ему безоговорочно. У нее не было сомнений, что этот мужчина никогда бы не стал сотрясать воздух понапрасну. Если он что-то говорил, то был в этом абсолютно уверен.

— А сама девочка? Что ее ждет?

— Ничего хорошего. Да, ты и сама все понимаешь.

Уж лучше бы не понимала. Эта девочка, которая предлагала себя, стала и для нее испытанием. В голове не укладывалось, как такое вообще может быть.

— Как ее зовут? Сколько ей лет?

— Даша Иванова. Ей тринадцать.

— И она…

— Да, Люба, ты все правильно понимаешь.

— Она — ребенок.

— Это не мешает ей продавать себя.

Любовь обхватила себя руками и отошла к окну.