Чертог Пустоты (СИ)

— Ни о чем не тревожьтесь, — сказал он. — Скорее всего, вы меня больше никогда не увидите. Я побеспокою вас только в том случае, если на нашей стороне произойдет нечто действительно серьезное, нечто такое, что может повлиять на жизнь магглов… я хочу сказать — немагического населения. В остальное же время наш принцип: живи и дай жить другим. Должен сказать, вы восприняли встречу со мной значительно лучше, чем ваш предшественник. Он пытался выбросить меня из окна, приняв за розыгрыш, подстроенный оппозицией.

Тут к Каллагану наконец вернулся дар речи.

— Так, значит… вы — не розыгрыш?

Это была его последняя, отчаянная надежда.

— Нет, — мягко сказал Фадж — К сожалению, нет. Вот, смотрите.

И он превратил чайную чашку в тушканчика.

— Но, — задохнулся премьер-министр, глядя, как тушканчик обгрызает уголок его будущей речи, — почему… почему никто мне не сказал…

— Министр магии показывается только действующему маггловскому премьер-министру, — сказал Фадж, убирая за пазуху волшебную палочку. — Мы считаем, что так надежнее с точки зрения секретности.

— Но тогда, — жалобно проблеял премьер-министр, — почему прежний премьер не предупредил меня…

На это Фадж откровенно расхохотался:

— Дорогой мой премьер-министр, а разве вы сами когда-нибудь кому-нибудь об этом расскажете?

Все еще продолжая посмеиваться, Фадж бросил в очаг щепотку какого-то порошка, шагнул в изумрудно-зеленое пламя и исчез. Эдвард стоял столбом, сознавая, что никогда, ни одной живой душе не отважится проронить хоть слово об этой встрече, потому что — кто ж ему поверит?

Он долго не мог оправиться от потрясения. Поначалу пытался убедить себя, что Фадж на самом деле всего лишь галлюцинация, вызванная недосыпом, накопившимся за время трудной предвыборной кампании. В тщетной попытке избавиться от любых напоминаний об этой неприятной встрече он подарил тушканчика племяннице, которая пришла от зверюшки в полный восторг, а затем приказал своему личному секретарю убрать из помещения портрет безобразного человечка, возвестившего о прибытии Фаджа. Но, к большому огорчению премьер-министра, удалить портрет оказалось невозможно. Его поочередно пытались снять со стены целый отряд плотников, несколько строительных рабочих, искусствовед и канцлер казначейства, но успеха не добились. В конце концов, премьер-министр махнул рукой и просто стал надеяться, что в течение оставшегося срока пребывания в должности мерзкая штуковина будет хранить молчание и неподвижность. Порой он готов был поклясться, что видел краешком глаза, как обитатель картины зевает или почесывает нос, а один или два раза тот просто уходил из рамы, оставляя грязновато-коричневый холст совершенно пустым. Но премьер-министр приноровился пореже смотреть на картину, а в случае чего, твердо говорил себе, что это просто обман зрения (2).

Но вот год назад, в очень похожий вечер, когда премьер-министр сидел один у себя в кабинете, портрет вновь объявил о посещении Фаджа, который тут же и выпрыгнул из камина, промокший насквозь и в состоянии полнейшей паники. Не успел премьер-министр поинтересоваться, чего ради гость поливает водой ценный аксминстерский ковер, как Фадж вытащил волшебную палочку, создал прямо из воздуха два больших бокала с янтарной жидкостью, сунул один в руку премьер-министру и пододвинул себе стул, после чего понес дичайшую околесицу про тюрьму, о которой премьер-министр в жизни своей не слыхал, про человека по имени Сириус Блэк и про какой-то неведомый Хогвартс. Все это ровно ничего не говорило премьер-министру. Фадж рассказывал о войне в волшебном мире, которую развязал некий маг, настолько ужасный, что волшебный министр даже имени его произнести не решился. Рассказал о тюрьме для волшебников, о стражах этой тюрьмы — кошмарных тварях, с которыми не пожелал бы встретиться ни одни нормальный человек, и Каллаган впервые задался вопросом «насколько нормален и если уж на то пошло демократичен этот волшебный мир, если их преступников охраняют монстры, высасывающие душу?».

Это же дикость какая-то!

А призраки в школе для детей?

Нормально ли они там живут в этом своём мире?

Каллаган тряхнул головой. Условие было «живи и дай жить другим». Ну что же. Пока всё это безумие не касается нормальных граждан Соединённого Королевства, он мог закрыть глаза на странности волшебного мира.

Спустя почти три часа разъяснений, оказалось, что все, о чем просил Фадж это распространить объявление о побеге опасного преступника и среди магглов тоже, чтобы этому Блэку негде было укрыться. Каллагана не особо интересовали внутренние неурядицы волшебников, но он согласился помочь волшебному министру, в надежде, что на этот раз его оставят в покое. По крайней мере, покидая его кабинет, Фадж обещал, что не потревожит его более.

Что же. В какой-то мере, это действительно было так.

Человек, что возвышался над ним сейчас, Фаджем явно не был. И если Каллаган хоть что-то и понимал в устройстве магического мира, он мог допустить, что этот человек вообще не имел никакого отношения к Министерству магии.