Черта с два !

Больше я ничего не слышала, то есть я, конечно, слышала, но все это уже не имело значения. Я несчастная идиотка, отдала все свои деньги и еще радовалась, что купила квартиру так дешево... Денег я не увижу и загнусь на своем дурацком девятом этаже... Теперь уж точно мне жить там до самой смерти, потому что такую сумму мне больше не собрать. Я встала, сказала:

- Извините, - и направилась к двери. Хозяева тревожно переглянулись.

- Может, вы... - начала женщина, а я еще раз повторила:

- Извините...

Спустилась по лестнице, бегом бросилась к машине, хлопнула дверью и зарыдала, кусая пальцы.

- Боже мой, боже мой... - повторяла я. Рыдания перешли в тихий вой, а потом в тяжкие вздохи. - Дура несчастная, - сказала я самой себе минут через двадцать, - была дурой, дурой и помрешь...

Я завела машину, с тоской взглянула на зеленый дворик и поехала к себе.

"Может, мне утопиться? - подумала я очень серьезно, проезжая мост. Или съесть упаковку таблеток... Пользы от меня человечеству никакой, и сама себе я давно в тягость... Мелкое художественное дарование..."

- Твои идиотские картины никому не нужны! - громко заявила я, начиная наслаждаться самобичеванием. - Что ты о себе воображаешь? Все, что ты делаешь, ужасная дрянь... а ты сама - никчемная, глупая и совершенно не приспособленная к жизни. С твоим характером надо быть не художницей, а сиделкой при безнадежно больном дядюшке... Впрочем, и там бы ты ничего не высидела... Господи, как я себя ненавижу...

Я въехала в свой район. Многоэтажки, серые, унылые, два чахлых деревца на сто квадратных метров, лето им не пережить... Надеюсь, мне тоже... Как бы половчее прекратить затянувшуюся нелепость под названием "моя жизнь". Но и на это меня, разумеется, не хватит. Я могу тешить себя мыслями о самоубийстве, не больше. Я труслива, беспомощна и ни на что не годна.

Я въехала во двор и бросила машину на площадке возле подъезда. Черт с ней, пусть угоняют, бьют стекла или снимают колеса! Чем хуже, тем лучше. Я вошла в подъезд. Лифт, конечно, не работал. И в самом деле, зачем ему? Я стала подниматься по лестнице и заревела, тихо и горько. Квартира смотрела волком, я ее не любила, и она меня тоже. Лето, восемь вечера, а уже нужно включать свет: темно и неприютно. Не двор, а колодец... Я потянулась к телефону. На счастье, Лариса была дома. Пока я думала, как половчее ей все объяснить, она спросила:

- Когда переезжаешь?

- Никогда, - ответила я.

- Почему? Вроде бы все оформили? Сорвалось?

- Лариса, кажется, Андрей меня обманул. Квартиру продали месяц назад, совершенно другим людям и... - Я опять заревела.

- Бог мой... Сашка, не плачь... придумаем что-нибудь... - Голос подруги звучал неубедительно. Лариска - недотепа вроде меня, и ничего путного мы придумать не сможем.

- Где ты подцепила этого Андрея? - вздохнув, спросила я.

- Я ж тебе рассказывала, на вечеринке у Пашки Губанова, обмывали выход в свет альманаха, там подборка его стихов.

- Про альманах я знаю, - вздохнула я. - Он у меня на полке лежит, и я давно его прочитала.

- Ну... и Андрей там был. Нормальный парень... Он повез меня домой... я ведь рассказывала?

- Рассказывала.

- Я между делом сказала ему, что подруга ищет квартиру в старом городе, она художница и новые районы ей просто отвратительны. Она там ни жить, ни работать не может. А он заявил, что как раз занимается продажей квартир. Вот я вас и познакомила. Надеюсь, ты не думаешь, что я...

- Не думаю, если бы ты что и затеяла, все бы у тебя вышло наоборот и наперекосяк.

- Может, ты зря расстроилась? Может, есть какое-то объяснение?

- Конечно. Объяснение есть: я законченная дура. Отдала деньги незнакомому человеку, взамен получила расписку от какого-то Теплова, которого в природе скорее всего вовсе не существует.

- Позвони Андрею. А хочешь, я позвоню?

- Не хочу. Жулик твой Андрей. - Я вздохнула.

- Сашка, тебе надо в милицию, и вообще... Ты заняла кучу денег, надеясь, что старую квартиру продашь и расплатишься. А теперь что, а?

- Не знаю. Скорее всего квартиру все-таки придется продать. Если повезет, смогу купить "малосемейку" или комнату...

- Может...

- Ладно, позвоню твоему Андрею, - сказала я и повесила трубку.

Андрея дома не оказалось. Я прошла на кухню и попыталась приготовить себе ужин, все валилось из рук, и я опять разревелась. Завтра же пойду в милицию и... и что? Андрей скажет, что в глаза меня не видел, а расписку от какого-то никому не ведомого Теплова можно смело выбросить. В милиции посоветуют впредь не быть столь доверчивой, а свои деньги я вряд ли получу назад. Тут я заревела еще отчаяннее, потому что вспомнила: через три месяца необходимо вернуть долг - пять тысяч долларов. Где я их возьму, не продавая квартиры, в ум не шло.

- Ну и ладно, - сказала я, вытирая горькие слезы, и еще раз повторила: - Ну и ладно.

Ужинать не хотелось, с трудом проглотив пару ложек салата, я вернулась в комнату и села в кресло. Закрыла глаза, дыша глубоко и по возможности ровно. Потом поднялась и пошла к кульману, где были мои рисунки.