Черта

В результате реформ конца XVIII века каждый еврей оказался членом одного из сословий: купцов, мещан, ремесленников и крестьян – и одновременно членом еврейской общины. Жизнь евреев регулировалась разными, порой противоречащими друг другу правовыми нормами. Неразбериха царила и в правовой практике. Уже в начале правления Николая I ни один государственный чиновник не смог бы уверенно сказать, какие права, привилегии и ограничения должны быть применимы к российским евреям. Единственным сводом законов по этой теме было «Положение о евреях» Александра I, принятое в 1804 году, которое считалось документом, содержащим наиболее полную информацию об их статусе. По сути, это Положение представляло собой смесь разрозненных постановлений, которые в полной мере не могли даже определить, где и каким евреям разрешено жить, и создавали иллюзию, что общинный уклад еврейской жизни был вопросом выбора, а не принуждения. Но вместе с тем в Положении содержались и несколько четких принципов: евреи считались коренными жителями России; они могли на этот момент владеть землей, кроме поместий с крестьянами (но вскоре вышел указ, не разрешавший им жить в деревнях и других сельских поселениях); они имели право отдавать своих детей в казенные школы или основывать свои собственные образовательные учреждения; им позволялось заниматься торговлей (кроме некоторых спиртных напитков) и вступать в гильдии ремесленников; они могли быть избираемы, с некоторыми оговорками, в местные органы управления. Авторы Положения так и не попытались рассмотреть весь спектр прав евреев, включая их отношения с надзорными и правоохранительными органами, куда входили вопросы налогообложения, функции полиции и судебной власти по отношению к ним. Поэтому, когда Николай I взошел на престол, у правительства не было четкого представления, в чьем ведении находились еврейские подданные. Каждая еврейская община была автономным и саморегулирующимся организмом, подчиненным исполнительному органу – кагалу, подотчетному местным чиновникам и казначеям, которые, в свою очередь, подчинялись генерал-губернатору.

Вместо того, чтобы позволить евреям свободно торговать по всей России и тем самым мгновенно ослабить жесткую торгово-экономическую конкуренцию внутри черты оседлости, Николай I и министр финансов генерал Е.Ф. Канкрин предпочли еще больше усугубить ситуацию. К 1825 году обнаружилось, что противостоять конкуренции со стороны евреев в западных губерниях чрезвычайно сложно и что единственная тому причина – демографическая. В черте оседлости было сконцентрировано слишком много евреев. Интересно, что именно финансовое ведомство Канкрина предложило удивительное решение экономических проблем Западного края, а именно – уменьшение еврейского населения за счет введения натуральной рекрутской повинности.

Согласно хасидской легенде, сообщение о скором введении рекрутской повинности было воспринято евреями со страхом и виделось им не иначе как наказанием Господним. Хасиды верили, что отвратить Божий гнев было под силу только цадикам, да и то не всем, а только самым влиятельным. Легенда гласит, что в середине 1820-х годов толпы просителей устремились к хасидскому цадику Аврааму Иегошуа Хешелю (прозванному Аптер ребе), поселившемуся на склоне лет в Меджибоже, подольском местечке, и просили его избавить их от этого бедствия.

Опасения евреев оправдались: 26 августа 1827 года вышел самый суровый для них закон «железного царя» – «Устав рекрутской повинности и военной службы евреев». Отныне еврейская община должна была поставлять рекрутов на службу в русскую армию. Как и все другие военнообязанные подданные русского царя, евреи обязаны были отслужить в армии 25 лет, начиная с 18-летнего возраста. Замена воинской повинности деньгами для евреев обставлялась таким количеством невыполнимых требований, что становилась практически невозможной. Льготы касались «полезных» с точки зрения государства евреев: тех, кто готов был учиться в общих школах, работать на фабриках, переселяться в земледельческие колонии. Освобождались от службы в армии также мастеровые, имевшие соответствующее свидетельство, и раввины. В июле 1829 года Николай I приказал командирам отделить рекрутов-евреев, которые пожелают перейти в православие, от тех, кто останется верен иудаизму. Первые 15 лет после 1827 года случаи крещения евреев происходили регулярно. Реформа предполагала также существование института кантонистов[18], куда попадали дети из еврейских семей с 12-летнего возраста. Подробнее речь об этом пойдет в последующих главах книги.