Черт под Новый год (СИ)

От услышанного мой рот распахнулся. Кто мачо? Серёженька? Очень стало интересно, что же он там такое делает. Распахнув дверь, наблюдала картину маслом: мой Серёженька, ах нет, теперь уже не мой. Козел Серёженька, сверкая голой задницей, лежал меж двух длинных ног, пыхтя от усердия. Со мной он так не выкладывался. Каждый раз говорил: «я устал сегодня».

– Я смотрю, у вас весело! – произнесла громко, так, чтобы меня услышали через пыхтение и охи, стараясь при этом не переходить на крик.

Мой голос стих, в спальне на несколько секунд воцарилась тишина. Затем был эффект взрыва, когда все летит в разные стороны. Сереженька мигом скатился с длинноногой, упав на пол с грохотом. Рыжая лахудра тут же прикрылась подушкой, визжа, словно её пришли убивать, а не она залезла в постель к чужому мужику. Подушку придется выкинуть, подумала, прикрывая уши руками. Впрочем, одеяло и постельное белье так же на помойку. Вот лафа будет местным бомжикам. Матрас, думаю, отправлю в химчистку. Не смогу спать на постели, зная, что на ней мне изменяли.

– Лерочка, ты уже дома? – жалобный голос Серёженьки, еле слышный из-за визга, вывел меня из состояния задумчивости по поводу постельных принадлежностей. – Прекрати, – тут же скомандовал он дылде. Как по команде, визг прекратился.

Посмотрев на выглядывающую голову изменщика, ярость накатила, как огромная волна. С момента, как получила фото, и до этого мига мой мозг боролся с реальностью, я находилась в состоянии отстраненности. Все происходило с запозданием. Мой мозг не мог до конца поверить, что все это – правда. Сейчас реальность нахлынула, отрезвляя.

– Лерочка! – прорычала я сквозь зубы, не пытаясь скрыть ярость.

– Лерочка, – произнес изменщик, стаскивая простынь с постели, оборачиваясь ею на манер одеяния древних греков, – все не так, как кажется.

Не так, как кажется. Интересно, это он о чем? Я его застала голым на бабе, а все не так, как кажется! Решение пришло само собой.

В несколько быстрых шагов преодолела расстояние от входа до шкафа, стоящего в углу. Рывком отодвинула дверь, вытаскивая чемодан, который был задвинут в дальний угол. Быстрое движение – чемодан открыт. В него полетели рубашки, джинсы и все, что было в шкафу, прямо с вешалками. Меня наполнял гнев, казалось, если я не вышвырну всё барахло вместе с его обладателем прямо сейчас, то взорвусь.

– Лерочка решила, что ты, Серёженька, – пропыхтела я, переходя от шкафа к комоду и вытрясая полку с его нижним бельем в чемодан, – съезжаешь из квартиры, за которую плачу я.

– Лерочка, не надо, это недоразумение, я не хотел, – заблеяло это «животное», найдя штаны и пытаясь натянуть на себя.

Получалось это у него не очень. На одну ногу он натянул штанину, но вот, пытаясь сунуть другую, завалился на пол. Не знала, что, когда тебя поймали на жаренном, ты становишься неуклюж и неловок.

– Как это не хотел? Третий месяц беременности, а ты не хотел! – возмутилась рыжая, вскакивая с постели, все также прикрываясь подушкой.

– Как третий месяц беременности? Ты же говорила, что на таблетках?

Остановившись на миг, расхохоталась. Ситуация вырисовывалась, как в дешевых мыльных сериалах: герой изменяет главной героине, любовница беременна, а он не при делах.

– Зайка, а как твое имя? – с улыбкой на губах спросила у лахудры лилейным голосом.

– Анфиса, – ответила та, не понимая смену моего настроения.

– Вот что, Анфиса. Забирай Серёженьку к себе. У вас скоро будет ребеночек, ему нужен отец. Я ему вот тут вещички как раз собрала.

Прикрыв чемодан, попрыгала на нем немного, дабы утрамбовать все, что туда влезло. С усилием, но мне удалось его закрыть. Не дожидаясь, когда голубки оденутся, покатила чемодан на выход.

– Лерочка, не надо. Ты неправильно все понимаешь, – раздалось жалобное за моей спиной, – этого не может быть! Анфиса что–то перепутала! Она не может быть беременной от меня!

Остановившись в дверях, произнесла не оборачиваясь:

– Я два с половиной года вкалывала, чтобы добиться должности заместителя начальника отдела. Еще полгода работала, как проклятая, чтобы мы могли снимать хорошую квартиру в элитном спальном районе. Да такую: с отдельной комнатой, где ты, козёл, мог писать свою диссертацию. Ты развлекаешься с какой-то Анфисой! Сколько их было до Анфисы, пока я задерживалась на работе?

Не дожидаясь, что бывший ответит, продолжила путь к входной к выходу. В прихожей, с открытой входной дверью, глядя на многочисленные коробки, простояла не менее пяти минут. Рыжая из спальни вышла, натянув облегающее платье. Худая, длинная, местами нескладная, как подросток. Я поморщилась. Что он в ней нашел? Рост, что ли, понравился? Она же выше его на целую голову! Сняв с вешалки ее шубу, швырнула на лестничную площадку, туда же полетели сапоги и чемодан Серёженьки.

– Лерочка, не надо, одумайся! – бывший появился в прихожей вслед за лахудрой. – Ты потом будешь жалеть! А что скажет твоя мама!

– Маму не трогай, она меня поймет! – заорала я, не сдержавшись. Как он может вспоминать о моей маме сейчас.

Схватив его ботинки и куртку, бросила их за дверь, под ноги лахудры.