Черт из табакерки

Юрасик тяжело вздохнул:

– Сколько народа из-за тебя на ноги в воскресенье поднял!

– Так узнал или нет?

Юрка вытащил сигареты и сообщил:

– Давление у меня подскочило.

– Это тут при чем?

– Сколько лет работаю – никогда бюллетень не брал, первый раз попросил. Пашка даже удивился.

Пашка, а вернее Павел Никанорович – районный терапевт, ведет прием в поликлинике и бегает по вызовам. Но живет мужик в нашем доме, в первом подъезде, и соседи частенько пользуются его услугами. Паша – человек незлобивый, готовый всегда прийти на помощь, и выпросить бюллетень у него ничего не стоит.

– Давай короче, – потребовала я, – к чему разговор ведешь?

Юрка потер рукой затылок.

– Не отдыхал никогда по-человечески, отпуск вечно с Лелькой порознь брали, чтоб мальчишек доглядеть…

– Ну!!!

Наконец сосед решился:

– Узнал тебе все и даже договорился со следователем: даст свидание, без проблем, если хочешь, можно сегодня. Он на работе.

– Конечно, – обрадовалась я.

– Тогда оставь у себя парней на неделю, а мы с Лелькой съездим в дом отдыха.

У меня пропал дар речи.

– В Подмосковье, – словно не замечая моей реакции, продолжал Юрасик. – Санька Королев в чудесном месте директорствует, давно зовет, да нам все недосуг. Работа, дети, сама понимаешь… А тут – такой случай. Оба заболели – у меня давление, у нее давление…

– За неделю с ума сойду!

– Не-а, только первые два дня с непривычки трудно, потом ничего, втянешься. Я покачала головой:

– Нет, боюсь не смогу.

– Нет так нет, – миролюбиво протянул приятель и пошел в квартиру.

– Эй, эй! – забеспокоилась я.

– Тебе чего?

– Как это? Фамилия следователя, куда ехать? Юрка тяжело вздохнул:

– Извини, забыл.

– Забыл?!

– Ага. Возьмешь парней – вспомню. Кстати, недорого беру – всего-то недельку мальчишек подержать, ерунда!

– Шантажист! А еще сотрудник правоохранительных органов.

– Жизнь такая, – философски заметил Юрасик, – я тебе, ты мне, по-соседски, по-дружески. Не имей сто рублей, а имей сто друзей.

– Ладно, будь по-твоему.

– Вот хорошо, – обрадовался Юрка, – стало быть, так…

Он нырнул в квартиру и вынес сумку.

– Что это?

– Вещи пацанские, держи.

Ну каков нахал! Он точно знал, что я соглашусь, и заранее приготовил шмотки.

– Куприн Олег Михайлович, – спокойно продолжал Юрасик. – Позвонишь из бюро пропусков, он ждет. Да, паспорт не забудь!

– Идти куда? Юра хмыкнул:

– Ясное дело, ко мне на работу, на Петровку. Мы с Олежкой в соседних кабинетах сидим.

От злости я чуть не треснула его туго набитой сумкой по башке, но Юрка быстренько влетел в квартиру и щелкнул замком.

ГЛАВА 23

Иногда со мной происходят необъяснимые вещи. Встречаешь милого, интеллигентного, приятно улыбающегося человека, а душа почему-то протестует против этого знакомства. Случается и наоборот.

Следователь, носящий фамилию великого русского писателя, понравился мне сразу, хотя внешне был далеко не красавцем. Лет ему где-то около сорока, но фигура излишне полная, тугой животик нависает над ремнем. Очевидно, мужик любит пиво и хорошую закуску. Светло-русые волосы тронула седина, и вокруг глаз веером разбежались морщинки, наверное, он чаще смеется, чем гневается.

В тот момент, когда я вошла в кабинет, Олег Михайлович стоял у сейфа. Увидев меня, он улыбнулся.

– Тараканова? Входите, входите, наслышан о вас.

– Вот уж и не знаю, радоваться или пугаться своей известности на Петровке.

Олег Михайлович оглушительно захохотал, вытащил из сейфа банку “Нескафе”, сахар и радушно предложил:

– Тяпнем кофейку? Знаете, как вас Юрка зовет – моя “Скорая соседская помощь”!

Мы еще поболтали пару минут, и Олег Михайлович посерьезнел.

– Ну зачем вам понадобилась Соловьева?

– Альбина – моя двоюродная сестра и…

– Значит, ваши матери – сестры? – уточнил Куприн.

– Нет, – замялась я.

– Тогда отцы – братья?

– Ну понимаете, – принялась я выкручиваться, – просто привыкли так друг друга называть, на самом деле не родственники, а очень близкие подруги.

– Так, так, – побарабанил пальцами по столу Олег Михайлович, – слушаю внимательно.

– Муж Альбины умер, отравился грибами!

– Это кто вам сказал?

– Она сама…

– Так, так, продолжайте…

– Вчера арестовали и Альбину, а за что? Куприн тяжело вздохнул:

– Похоже, за дело.

– За какое?

– За убийство.

– Боже, она задавила пешехода? Олег Михайлович поднялся, включил опять чайник, поколебался минуту, потом отрывисто сказал:

– Гражданка Соловьева убила собственного мужа.

От такой информации я немедленно громко икнула.

– Налить воды? – заботливо протянул руку к графину следователь.

– С чего вы это взяли?

Куприн развел руками: .

– Так получается.

– Ну, пожалуйста, расскажите мне, – умоляюще протянула я вперед руки.

– Зачем?

– Мне надо знать.

– Зачем?

– У нее осталась дочь Вика. Ей тринадцать лет, надо же как-то объяснить ситуацию, подготовить морально.

– Девочку поместят в приемник-распределитель, – пояснил милиционер, – а потом устроят в детский дом.

– Как?!

– Не может же она жить одна.

– Я забрала ее к себе.

– Это незаконно. Вы не родственница.

– У нее есть дядя, – быстро нашлась я. – Антон, брат Альбины, ему разрешат взять девочку?

– Ему – да.