Черным летом

И Антонов принимал во всех этих делах самое деятельное участие. В Кирсанове, куда его назначили начальником уездной милиции, он разоружал эшелоны чехословаков и прятал оружие в «надежных» селах. Он постепенно оттачивал нож, намереваясь вонзить его в спину Советской республике, сражавшейся с интервенцией и белогвардейщиной. Он рвался в «великие народные вожди».

В 1918 году Антонов исчез с поста начальника Кирсановской уездной милиции. Он сколотил первый отряд мятежников — полтораста всадников.

Антоновская банда и сам атаман привлекли к себе пристальное внимание руководителей тамбовской эсеровской организации, которая уже в мае 1920 года по команде сверху ушла в подполье и стала создавать для борьбы с Советами беспартийный «Союз трудового крестьянства». О «беспартийности» этого союза можно было судить по некоторым пунктам из его программы: новую власть избирают партии, участвующие в борьбе с коммунистами, свобода всех классов, частичная денационализация (другими словами, возвращение капиталистам фабрик и заводов).

Эсеры выдвинули задачу вырвать власть из рук Коммунистической партии и передать ее в руки нового временного правительства. В специальном циркуляре «О работе среди крестьянства», выпущенном в июне 1920 года от имени эсеровского ЦК, Чернов изложил подробный план борьбы с Советской властью. Используя недовольство крестьян продовольственной и иными повинностями, нужно, писал он, создать в деревне массовое движение и на его базе организовать беспартийный «Союз трудового крестьянства» и укрепить тайную эсеровскую партийную сеть.

Социалистам-революционерам нужна была яркая фигура и, главное, реальная сила, а Антонову — идейная платформа. И обе стороны быстро пришли к полному взаимопониманию: эсеры снабжали и вдохновляли антоновские банды антисоветскими воззваниями и листовками, посылали в них своих комиссаров, а Антонов переправлял через некоего Березникова, члена Тамбовского губкома эсеров, деньги для партийных нужд, добытые разбойничьими налетами, ограблениями, убийствами.

Огонь контрреволюционного мятежа, «антонов огонь», как его потом назвали в народе, вспыхнул в 1918 году. Вспыхнул, но еще не разгорелся; он тлел до поры до времени, когда кто-то раздует его в пожар, способный угрожать безопасности Советской республики.

Этим «кто-то» стала белоэмигрантская контрреволюция и международная империалистическая реакция.

В январе 1921 года тридцать депутатов давным-давно не существующей «учредилки» выбрали сами себя в «исполнительный комитет Учредительного собрания». Керенский и Брешко-Брешковская сели за один стол с охранителями монархических устоев. Сели и стали разрабатывать планы для сил внутрироссийской контрреволюции. По их приказу и запылала антоновщина.

Весной 1921 года тамбовский мятеж достиг наивысшего уровня. Он охватил пять уездов — Тамбовский, Кирсановский, Борисоглебский, Моршанский и Козловский. Во главе мятежа стал главоперштаб. Антонов разделил мятежников на две армии, одной из которых командовал сам. Силы Антонова достигали пятидесяти тысяч вооруженных человек; ядром этих сил были восемнадцать конных полков.

Сколько жизней уничтожил проклятый эсеровский мятеж! Сколько страданий пришлось претерпеть тамбовским крестьянам! Сколько слез пролито на тамбовской земле!.. Около тысячи советских и партийных работников было убито белокулацкими террористами, и среди них — председатель Тамбовского губернского исполкома Михаил Дмитриевич Чичканов, коренной тамбовец, студент Петроградского политехнического института, активный распространитель предреволюционной «Правды» и первый большевистский комиссар Тамбова. В октябре 1919 года Чичканов смело выехал в самое гнездо антоновщины, на озеро Ильмень Кирсановского уезда, и погиб там, сраженный бандитской пулей.

Бандиты действовали в полном соответствии с изуверским приказом самого Антонова: «Всем, кто словом или делом будет мешать нам, башку долой. Подозрительных без всяких рассуждений рубить. Если придет малый отряд красноты — обезоружить и зарубить. Если сильный отряд явится — попрятаться и донести мне. А в случае, кто будет выдавать красным наших, беспощадно рубить».

— Удалой гуляет! — говорили мужики, рассказывая о зверствах Антонова и его приспешников.

Антоновцы разграбили и сожгли около шестидесяти совхозов, три сахарных завода, текстильную фабрику и другие предприятия. Они забрали у тамбовского крестьянства тысячи лошадей, коров, овец. В некоторых уездах поголовье рабочих лошадей сократилось почти наполовину. В Кирсановском уезде, например, озимые были посеяны только на одной четвертой площади. Мятежники захватили главные хлебородные уезды Тамбовской губернии, и богатая в недавнем прошлом житница стала голодать.

Антоновские диверсанты несколько раз пытались перерезать важную железнодорожную линию Тамбов — Балашов. Они разбирали пути на участке в 10–15 верст и упряжкой лошадей сгибали рельсы в дугу, чтобы помешать восстановлению пути.