Чёрный трон

Пелена тумана над берегом прорвалась в одном месте. Что-то, опутанное водорослями и каким-то тряпьем, лежало у кромки воды – наполовину на берегу, наполовину в воде. В немногих просветах между водорослями виднелось что-то вздутое, белое, цвета рыбьего брюха. Похоже на человеческое тело. Было трудно сказать определенно, что там, за путаницей водорослей, – действительно ли утопленник. Да и струйки тумана, что вились над берегом, мешали разглядеть предмет как следует.

Перри встал на ноги и произнес:

– А кто его знает! Может, мертвяк. А может, и нет.

К этому моменту Анни закрыла лицо ручонками и смотрела сквозь пальцы. Аллан завороженно таращился на таинственную кучу водорослей.

– Стоит ли нам допытываться, что это такое? – продолжал Перри. – Вероятней всего, просто большой ком водорослей и всякой дряни, в котором застряли и сдохли несколько рыб. Если мы туда не пойдем и не посмотрим, то сможем дать волю нашему воображению. Понимаете, что я имею в виду? Хотите с чистой совестью рассказывать всем приятелям, что видели утопленника на берегу? Тогда не ходите проверять. Может, там действительно утопленник.

Пока Перри рассуждал, странный предмет у кромки воды опять исчез в тумане.

– А ты-то сам что об этом думаешь? – спросил его Аллан.

– Водоросли и всякая ерунда, – убежденно ответил Перри.

– Это покойник, – твердо возразила Анни.

Аллан рассмеялся.

– Вы не можете быть правы – оба одновременно.

– Почему не можем? – внезапно рассердилась Анни.

– Мир устроен так, что такого быть не может, – наставительно сказал Аллан.

Он встал и направился сквозь туман в сторону тела.

– А я думаю – иногда может, – донесся ее голосок.

Туман над берегом колыхнулся и вновь разошелся. В неожиданном разрыве Аллан увидел, что волны уже утащили обратно таинственную массу, хотя она все еще находилась в нескольких шагах от берега. Разрешить загадку казалось плевым делом.

Но, когда он решительно зашагал вперед, спускаясь по пологому песчаному берегу, ветер мигом нагнал стену тумана между ним и морем. Однако расстояние было ничтожным, так что он, конечно же, не заблудится. Он шел дальше по прямой и ожидал, что босые ноги вот-вот зашлепают по воде…

– Аллан! Алла-а-ан! – донесся до него голос девочки. Казалось, она была далеко-далеко.

– Ты где, Аллан? – в свою очередь окликнул его Перри. Было такое впечатление, что и он кричал с расстояния в целую милю.

– Погодите, – отозвался Аллан, – я уже возле этой штуковины.

Похоже, они еще что-то кричали ему, но Аллан не разобрал слов. Он продвигался вперед в густом тумане и недоумевал, где же вода.

Внезапно он ощутил, что идет вверх по склону. Снова над ним нависала темная скала. Почва стала тверже, ноги больше не чувствовали прибрежного песка. Над ним странно крикнула птица.

– Э-текели-ли! – примерно так звучал этот крик.

После этого он побежал. Споткнулся и полетел кувырком.

А затем… а затем… после многих затем…

А затем мне почудилось, будто нечто сверкнуло со стороны песка. Мгновение – и это сверканьице взметнулось к моему лицу и тюкнуло меня по лбу.

Это случилось, когда я направлялся обратно в форт, возвращаясь из хижины Леграна. Я и не подозревал, что в тот момент моя жизнь круто изменилась – и навсегда. Надо сказать, у меня и прежде случались странные видения. Однако им было далеко до нынешнего. Ведь прежде я заранее предощущал, предсознавал начало видения. Теперь все случилось внезапно.

Когда невесть откуда взявшийся золотой жук врезался мне в лоб, я и думать не думал, что он был провозвестником того, что все в моей жизни изменилось – притом необратимо, насовсем.

Я высмотрел на песке упавшую золотую блестку и залюбовался тем, как лучи октябрьского солнца, что клонилось к закату, играли на крохотном тельце. Мне было известно, что некоторые жуки имеют металлическую окраску – золотистую, серебристую, порой красоты чрезвычайной. Но этот… Какого-то неизвестного вида – по крайней мере, мне неизвестного.

Опустившись на колени, дабы получше разглядеть его, я подивился рисунку на его спинке. До меня вдруг дошло: черные пятнышки на спинке расположены так, что в целом жук напоминает крошечный золотой череп.

С ближайшего куста я сорвал лист побольше, осторожно завернул в него сверкающее насекомое и положил добычу в карман. Занесу Леграну, когда пойду к нему в следующий раз. Находка его заинтересует. Если он не определит, что это за жук, то хоть выскажет пару-другую занимательных догадок.

Я поплелся дальше вдоль берега – несмотря на славную погоду и любопытную находку, я был в плену уныния. Рассеянно взирая на строй темных туч у горизонта, я молил небо послать мне решительный и добрый поворот в судьбе – и не ведал, что тот – в определенной мере – уже дарован мне.