Черный Тёть (СИ)

– Раны зализываю, – мрачно сказала Света. Она осмотрела «раны» – кровь уже не бежала, а на мизинце была небольшая царапинка. Света нагнулась, пошарила в траве, отыскивая подорожник, и обернула им палец. – Который раз о него обдираюсь, – пожаловалась она вслух, – можно сказать, кровавые жертвы приношу.

– А ты – девственница? – заинтересовался Женя.

Света дала ему по шее.

Парень отскочил подальше, с опаской поглядывая на девушку.

– Слушай, – сказал он, – ну ты и экстрасенша. А ведь голова-то больше не болит.

– Пить надо поменьше, – фыркнула Света, но ей было приятно.

– Да куда уж меньше, – Женя пригорюнился, но продолжить ему не удалось.

В калитку вошел Аристарх и сразу направился к отделившейся парочке.

– Он тебя покусал? – поинтересовался он у Светы, заметив обмотанный подорожником палец, и протянул Жене пластмассовую колбочку НО-ШПы.

– Да она сама кого хочешь загрызет, – буркнул Женя, забирая таблетки. – Спасибо.

– Сейчас опять схлопочешь, – предупредила Света и повернулась к Аристарху. – Как Варя?

– Всё хорошо. Спит кроха.

Света улыбнулась ему.

Женя завистливо вздохнул и отправился к веселившейся компании.

Аристарх предложил девушке руку.

– Ну что, пойдем продолжать погружаться в пучину пьянства и разврата?

– Скорее – вегетарианского пикника. – Света царственно приняла его руку. На душе стало легко и радостно. – Там от вина и шашлыков одна редиска осталась.

Парень только хмыкнул. Жизнь его давно приучила не удивляться странным вывертам женских фраз.

Как выяснилось, Света оказалась неправа насчет вина: оно было. Хитрые парни заначили где-то в траве пару бутылок, и пока оставались без хозяйского присмотра, разлили его по кружкам с полного одобрения девушек.

Света только рукой махнула, сдаваясь, и села на лавку.

Выпили ещё, поболтали. Женя вовсю обнимался с Юлей, а на повизгивающую Оксану время от времени совершали покушения то Дима, то Роман. Но та пока успешно держала оборону и не поддавалась на мужские провокации. Было уютно сидеть, отмахиваясь от комаров, и глядеть на костёр.

Постепенно разговоры съехали на предстоящий обряд и прочие страшилки. Выздоровевший Женя утверждал, что в их старинном садоводстве творятся странные вещи, и лично в его погребе по ночам слышится зловещий стук. Народ с воодушевлением принялся разгадывать загадку. Посыпались предположения: от некормленого барабашки до оголодавших соседей, пробивающих подземный ход в богатые припасами закрома. К сожалению, от последней версии пришлось отказаться: Женя сознался, что в погребе хранится лишь пучок засохшего укропа, и копать ради него десятиметровый проход соседка, баба Фрося, семидесятилетняя старушка, вряд ли станет. Ему выразили презрение за шовинистическое отношение к женщинам и неверие в трудовой энтузиазм проголодавшихся старушек, но Женя упорно стоял на своём.

– Это самый загадочный случай! – уверял он. – Можете рассказать что-нибудь более таинственное? Нет? Я так и думал…

– Ты меньше думай! – возмутилась Света. – Тоже мне – хранитель огородных легенд! Был действительно один случай, на этом самом месте.

– На этом самом? – Женя ткнул пальцем в землю.

– Почти. На месте садоводства. Видел, правление у нас сидит в кирпичном здании?

– Видел. На коровник похоже.

– А это и был коровник. МТФ назывался.

– Ну, расскажи-расскажи, – подначил Женя, остальные одобрительно загудели, чокаясь кружками.

– И расскажу! – Света гордо вскинула голову. – Пусть вам будет страшно!

– А о чём? – боязливо спросила Оксана.

– О Чёрном тракторе.

Прежде тут рос смешанный лес. Были и елки, и сосны, и березы, иногда встречались осины, но редко. Сама земля принадлежала образованному в 1968 году совхозу «Вперёд», раньше она относилась к колхозу «Заря коммунизма», ещё раньше – к товариществу по совместной обработке земли (ТОЗу) «Красный крестьянин», хотя зачем была нужна заросшая лесом гора для посевов, сказать сейчас невозможно. Скорее всего, когда отбирали землю у кулаков, ТОЗу отвели заодно и лесные угодья в расчете на будущее. Кому принадлежала земля до революции, история умалчивает, сведения сгинули вместе с бывшими хозяевами. Наверное, всё можно было бы восстановить, но этим никто никогда не занимался, просто никому не было интересно.

И лес никто не трогал: ТОЗу было не до того, они еле-еле сводили концы с концами. Колхоз также не собирался вкладывать деньги, и немалые, в никому не нужные расчистки, ему своих пахотных земель хватало. Но вот, когда его реорганизовали в совхоз, настали иные времена. Решено было при поддержке областных властей и одобрения Москвы, без последнего тогда в сёлах иной раз и сеять не начинали, построить крупную молочно-товарную ферму и потребовались новые площади. Документация была подготовлена, проект утвержден, выделены средства и наняты сезонные работники, сиречь, шабашники.