Черный сорокопут. Дьявольский микроб

Я знал, откуда этот загар. Знал я и кто она. Последние шесть месяцев мы с ней выполняли одно задание. Но она работала в Греции, и видел я ее всего два раза — в Афинах. Да и вообще встречал в четвертый раз. Да, я знал ее. А о ней знал всего ничего. Что зовут ее Мэри Гопман. Что родилась она в Бельгии, но почти совсем там не жила, потому что ее отец, крупный авиационный инженер, после падения Франции увез дочь и жену с материка. Вскоре родители погибли под немецкими бомбами. Сирота в чужой стране быстро стала самостоятельной. Так мне, во всяком случае, показалось.

Я отодвинул кресло, встал.

Полковник Рейн жестом руки представил нас друг другу, а потом озвучил этот жест:

— Мистер и… гм… миссис Бентолл. Вы знакомы, не правда ли?

— Да, сэр. — Он прекрасно знал, где и когда мы встречались. Мэри Гопман протянула мне крепкую прохладную ручку, удостоив отстраненно–оценивающим взглядом. Не исключено, что перспектива работать со мной отвечала ее амбициям, но свой энтузиазм, коли таковой наметился, она умело скрыла. Я еще в Афинах с раздражением приметил ореол самонадеянности, окружающий ее чело. Но заговорил о другом: — Рад видеть вас, мисс Гопман. Предпочел бы, правда, видеть вас в другом месте. Сознаете, на что отважились?

Она осмотрела меня с ног до головы большими, широко открытыми, словно у газели, глазами, подняла брови. На губах ее заиграла легкая усмешка. Она обернулась к полковнику.

— По–видимому, мистер Бентолл строил здесь из себя рыцаря при прекрасной даме? — спросила она лукаво.

— Пожалуй, да… Вы очень точно оценили ситуацию, — признал полковник. — Кстати, прошу вас, прекратите эти диалоги по раз и навсегда выработанной схеме: мистер Бентолл — мисс Гопман. Диалоги, не характерные для молодоженов. — С этими словами он пропустил сквозь трубку проволочку, удовлетворенно кивнул, когда проволочка вынырнула из ее отверстия черней, чем щетка лондонского трубочиста, и заключил почти мечтательно: — Джон и Мэри Бентолл! По–моему, превосходно звучит!

— Ведь правда же? — с любопытством подхватила девушка и, повернувшись ко мне, заулыбалась. — Тронута вашей заботой. Вы очень добры ко мне. После паузы она добавила: — Джон.

Я не ударил ее только потому, что не склонен прибегать к методам пещерного человека. Но его чувства ощутил в этот момент в полной мере. Отблагодарив ее улыбкой, холодной и загадочной, я отвернулся.

— Одежда, сэр! — напомнил я Рейну. — Мне надо экипироваться. Там сейчас лето в полном разгаре.

— У себя дома, Бентолл, ты обнаружишь пару новеньких чемоданов, до отказа набитых вещами, которые удовлетворят самого взыскательного потребителя.

— А как насчет билетов?

— Вот они! — Он послал мне через стол конверт. — Четыре дня назад нам доставила их фирма Кука. Оплачены чеком. От имени некоего Тобиаса Смита, никому не известного, но весьма состоятельного, судя по банковскому счету. Летите вы не на восток, как подсказывает тривиальная логика, а на запад: через Нью–Йорк, Сан–Франциско, Гавайские острова и острова Фиджи. Как водится: кто платит, тот и заказывает музыку.

— Что с паспортами?

— Оба в чемоданах. — Легкий тик снова прогулялся по щеке. — На сей раз все чисто, без подтасовок. Твой паспорт оформлен на твое имя. Суровая необходимость. Тебя ведь прошерстят вдоль и поперек вместе со всей твоей биографией. Университет, дальнейшая карьера и прочее. Прорехи тщательно заштопаны. Ни одному хмырю не дознаться, что год назад ты покинул Гепворт. А еще в твоем чемодане тысяча долларов американскими чеками.

— Богдаст, сумею ими воспользоваться, — сказал я. — Кто нас сопровождает, сэр?

На миг воцарилось молчание. Хрупкое молчание. Две пары глаз изучали меня: сощуренные, синие, ледяные и болыиие, теплые, словно у газели. Первой нарушила тишину Мэри:

— Не будете ли вы столь любезны объяснить…

— Ха! — оборвал я ее. — Попробую объяснить. Ведь вы… Ладно, извините… Итак, шестнадцать человек выезжают отсюда в Австралию или в Новую Зеландию. Восемь из них не попадают по месту назначения. Ровно пятьдесят процентов. Отсюда следует, что и нам суждено фифти–фифти: либо доберемся, либо нет. Орел или решка. Значит, на самолете будет наблюдатель. Дабы полковнику Рейну достались точные координаты: куда ставить могильную плиту. Или, скорее, куда, в какую точку Тихого океана сбросить венок.

— О том, что возможны казусы в полете, я подумал, — осторожно высказался полковник. — У вас будет сопровождающий… А вернее, сопровождающие. Разные на разных участках маршрута. А кто они — вам лучше не знать. — Он встал и, обойдя стол, приблизился к нам. Брифинг подошел к концу. — Искренне сожалею, что так складываются обстоятельства. Мне самому претит делать то, что я делаю. Но я слепец в темной комнате и нащупывать путь вынужден вслепую. Иного не дано. Надеюсь на счастливый исход операции. — Он наскоро пожал нам руки, покачал головой, пробурчал: — Весьма сожалею. До свидания, — и вернулся к себе за стол.