Черный Принц

Одновременно все магнаты получили распоряжение начать набор военных отрядов. В числе первых такой приказ пришёл принцу Уэльскому. Он отнёсся к исполнению своих обязанностей гораздо ревностнее, чем сам король. Разосланные им уполномоченные по рекрутскому набору начали работать незамедлительно — уже с 29 сентября. К концу октября принц намеревался лично привести снаряженный им отряд в Портсмут, назначенный местом сбора. Однако Эдуарду Вудстокскому опять не суждено было испытать свои силы в военном походе. Совершенно неожиданно он получил королевское предписание явиться не в Портсмут, а в Вестминстер на заседание совета. Там принц узнал о кончине Жана де Монфора. После неудачной осады Кемпера ставленник англичан тяжело заболел и 26 сентября умер, оставив после себя пятилетнего сына, также носившего имя Жан. Теперь этому мальчику предстояло сыграть роль знамени, под прикрытием которого англичане могли распространять своё влияние на Бретань.

Советники сошлись во мнении, что экспедиция на континент так или иначе необходима, однако начинать её немедленно ввиду наступающей зимы по меньшей мере неумно. Кампанию решили отложить на следующий год — Столетняя война, как и большинство войн средневековья, протекала без лишней спешки.

* * *

Первые приказы о сборе судов королевская канцелярия разослала 1 января 1346 года. В них говорилось, что флот должен собраться в Портсмуте до 16 февраля. Однако сильные штормы затрудняли прибрежное судоходство: непогода заперла большинство кораблей в портах, а те, кто отважился всё-таки выйти в море, были сбиты с курса и изрядно потрёпаны бурей. Поэтому дату сбора король счёл необходимым перенести сначала на март, затем на середину Великого поста, и, наконец, на 30 апреля.

Военные приготовления сопровождались изрядной шумихой, целенаправленно поднятой вокруг экспедиции: духовенству вменялось в обязанность организовать шествия и молитвы за здоровье короля, а провинциалу Ордена доминиканцев и приору францисканского аббатства Святого Августина в Лондоне 15 марта было поручено изложить народу суть претензий Эдуарда III на корону Франции — просто, доходчиво и авторитетно.

Снова была пушена в ход неоднократно использовавшаяся наживка — брак с принцем Уэльским. На этот раз обольщению подвергся король Португалии: «Даны полномочия сэру Роберту де Стрэттону, канонику Чичестерскому, и знатоку законов мастеру Ричарду де Саэму на ведение переговоров о браке между Эдуардом, принцем Уэльским, и Леонорой, дочерью Афонсу, короля Португалии и Алгарве. Подобным же образом надлежит договориться, чтобы Леонора прибыла в Англию, а также о том месте, в которое она должна прибыть»²⁶.

Воспользовавшись тем, что экспедиция была отложена на 1346 год, Эдуард Вудстокский позаботился о подарках к грядущему Рождеству. Широта души не позволяла ему обойти кого-либо своим вниманием. Поэтому список адресатов был длинен, а роскошь даров ошеломляла. Принц не забыл никого — ни родственников, ни придворных, ни слуг:

«Золотая чаша эмалированная, весом в четыре марки[30], купленная 24 июня; новогодний подарок королю... Золотая пряжка с большим рубином сверху и двумя маленькими ниже, двумя маленькими изумрудами в верхней части и одним большим в нижней, двумя алмазами по сторонам, и шестью жемчужинами тремя группами с двумя алмазами посредине — для леди Изабели, сестры принца. Пряжка с изображением Мадонны, один матовый рубин сверху с тремя алмазами вокруг, двумя жемчужинами на двух выступах и двумя изумрудами по бокам пряжки, с одним матовым рубином внизу, и шестью жемчужинами тремя группами (в центр каждой из которых включён большой изумруд) около указанного рубина — для леди Джоанны, сестры принца»²⁷.

Бартоломью де Бергерш-старший получил брошь с тремя матовыми рубинами и тремя сапфирами, сэр Джон Чандос — круглую золотую пряжку с тремя маленькими жемчужинами и золотыми изображениями козлов и льва. Для остальных друзей принц приготовил золотые кольца с алмазами. Даже придворный цирюльник не был забыт — ему достался драгоценный кубок. Но самую большую заботу Эдуард проявил о своей матери Филиппе Геннегауской — ей он преподнёс роскошное новое платье, в качестве украшений к которому прилагались четыре дюжины золотых кнопок, две горностаевые шкурки и большая брошь с тремя матовыми рубинами и изумрудом.

Расточительство, конечно, было свойственно Эдуарду Вудстокскому. Однако стоит обратить внимание — в основном он тратил деньги не на себя, а на людей из своего ближнего окружения, как и следовало поступать настоящему рыцарю. И приближённые в ответ платили ему искренней привязанностью и любовью. Из нескончаемого перечня рождественских подарков себе Эдуард оставил лишь два жемчужных кольца с выгравированным на них личным девизом Ich diene — «Я служу», и золотое кольцо с алмазами.