Черный престол

— Нет. — Хазарский воин чуть улыбнулся. — Их добыча — не мы, а ромейские купцы, что будут переходить пороги. Хотя, конечно, беречься надо — никогда не знаешь, что может прийти в голову печенегам, а это, думаю, именно они.

— Печенеги? — удивился Истома. — Они уже забрались так далеко от своих веж?

— Они поставили свои вежи в здешних степях. И появляются здесь всё чаще и чаще, — задумчиво ответил хазарин. — Похоже, скоро их станет здесь так много, что вряд ли этот путь будет безопасен.

Ничего не сказав, Истома и Лейв напились воды из ручья и отъехали прочь. Безопасность хазарской торговли их интересовала меньше всего... не считая данного конкретного случая, но тут уж речь шла об их жизнях, а потому наемники утроили бдительность. Мало ли...

— Я — не умею стрелять? — Раскрасневшаяся от гнева Ладислава выхватила лук из рук опешившего от подобного нахальства Ирландца. — Смотри же!

Просвистев, сорвавшаяся с тетивы стрела с черными перьями умчалась в небо. Миг — и пронзенный насквозь красавец коршун, сложив крылья, камнем полетел вниз.

— Видали? — Ладислава бросила лук на дно ладьи. В длинной зеленой тунике, схваченной в талии золоченым поясом, с распущенным по плечам золотом волос, она напоминала сейчас греческую богиню-охотницу. Ирландец уже давно пожалел, что затеял этот никчемный спор. Затеял только для того, чтобы убить время.

— Но где ты...

— Хочешь спросить, где я этому научилась, уважаемый Хельги-ярл? — Обернувшись к подошедшему Хельги, девушка дерзко окинула его холодным взглядом васильковых глаз. — Я ведь выросла в Ладоге, и мой батюшка, дядя и все мои братья считались охотниками не из последних.

Ладислава осеклась, заметив, что молодой варяг уже больше не смотрит на нее. Взгляд ярла был устремлен вдаль, туда, куда упал коршун.

— Думаю, ты зря привлекла внимание, Ладия, — покачал головой Хельги.

— Внимание? Кого? Тут по обоим берегам пустынная степь да кручи.

— Степь вовсе не такая пустынная, как тебе кажется, — мягко возразил ярл. — А падение сбитой птицы видно издалека.

Обидевшись, Ладислава резко повернулась и скрылась в шатре, разбитом для нее на корме плоскодонной ладьи ромейского купца Вассиана Фессалоника.

— Вряд ли здесь существует опасность для нашего каравана, — покачал головой Ирландец. — Ведь всё уже уплачено, и на мачтах судов — красные ленты.

— Так-то оно так. — Хельги потер виски. — Но всё же следует быть осторожнее. Кто знает, сколько лихих людишек орудует в здешних местах? С одними купцы договорились, но, возможно, найдутся и другие.

Корабли Вассиана Фессалоника подходили к полосе днепровских порогов — самого опасного места на пути «из варяг в греки». Днепр делал здесь крутой изгиб к востоку, огибая скалистые отроги Авратынских возвышенностей; с ладей уже видны были высокие, громоздившиеся по берегам скалы, похожие на огромные зубы дракона, уже вздыбливались отвесными утесами берега, зажимая реку в узкое каменистое ложе, усеянное грядами острых камней, смертельно опасных для путешественников, уже всё ближе становилось угрожающее рычание реки, стиснутой каменистыми лапами скал и всё-таки вырывающейся на свободу дерзкой стремниной.

Не доходя до утесов, ладьи повернули к левому берегу. Там прямо от речных камней начинался волок. Перегрузив товары на носилки, караванщики подложили под ладьи деревянные катки и с уханьем принялись толкать корабли. Тяжело было лишь тронуть их с места, а уж дальше, казалось, они ехали сами, недаром опытный Вассиан Фессалоник никогда не брал с собой тяжелые килевые суда, которые еще можно было бы попытаться провести меж порогов, спускаясь по реке вниз, но вот подняться вверх никакой возможности не было. Между тем дело спорилось — уже большая часть судов прокатила по суше порогов пять, и впереди уже голубела спокойная кромка воды, светлая и широкая, и совсем немного осталось, чтобы измученные от тяжелой работы люди, почувствовав облегчение, с хохотом и радостными воплями спустили бы суда обратно в реку. Совсем немного осталось.

Вассиан Фессалоник уже улыбался, подмигивая идущему рядом ярлу, — вон там, уже рядом, Днепр, спокойный, прямой и широкий, и ладьи уже почти что здесь, ну, почти всё уже, и надо лишь сделать последнее усилие. Хельги тоже улыбался, утирая выступивший на висках пот, — было жарко, и солнце палило немилосердно. Рядом, пристально вглядываясь в отроги, в развевающемся зеленом плаще шагал Конхобар Ирландец, за ним — Никифор и Ладислава.

— Ну, всё! — Остановившись у самого спуска, купец оглянулся и весело подмигнул.

— Нет, похоже, всё еще только начинается! — резко отпрыгнул в сторону Ирландец, вытаскивая меч. То же самое, без всяких раздумий, повторил и Хельги, проследив лишь, чтобы не мешкали Никифор с Ладиславой.

Потом уже посмотрел направо, в ту сторону, куда с напряжением всматривался Конхобар. Там гарцевали с десяток всадников с короткими копьями, украшенными синими бунчуками. Еще столько же, словно вынырнув из воды, внезапно появились впереди. И человек пять — сзади.