Черный пиар Адольфа Гитлера

Московский большевизм – самый уважаемый сотрудник капиталистических демократий.

Следует ли удивляться, что если государственные режимы подобным образом сами себя отрицают, они во всех других областях своей деятельности должны прибегать к помощи фраз?

Так, например, конгресс какой-нибудь демократической партии, на котором вожди, боясь быть освистанными, не без страха появляются перед своими избирателями, и который обычно кончается всеобщей дракой, выставляется всегда в высшей степени внушительной демонстрацией силы демократического миросозерцания. Наоборот, национал-социалистический или же фашистский конгресс, в котором в необыкновенном единодушии принимают участие миллионы, выставляется лишь как доказательство грубости диктатур и как отрицание свободы. Демократии борются за права маленьких народностей, но сами у себя их со спокойной совестью уничтожают. Они же с особым удовольствием выступают за равноправие народов, но это не мешает им отказывать семидесятипятимиллионному народу в самых элементарных правах. Германия должна была бороться за самые естественные и простые права в течение пятнадцати лет.

Эти права не признавались за германским народом тогда, когда во главе его стояли не национал-социалисты, но демократы и марксисты. Когда же национал-социалистическое государство, которому это непрекращающееся угнетение и третирование сделалось нестерпимым, восстановило права германского народа собственными средствами, демократы нас обвиняют в том, что мы поторопились, и всего этого можно было добиться путем соглашения.

В течение пятнадцати лет они наиболее грубым образом нарушали самые естественные народные интересы и оскорбляли наше человеческое достоинство. Навязывали нам договоры и заставляли их нас принимать под наведенным на нас дулом револьвера, чтобы вслед за тем лицемерно обвинять нас в одностороннем нарушении принятых на себя обязательств. Совершенно не интересуясь мнением туземцев, они завоевывали путем пролития крови целые континенты.

Но, когда Германия требует обратно свои колонии, демократии начинают беспокоиться о судьбе туземцев, не желая подвергать их столь тяжкой участи? В то же самое время они не стесняются восстанавливать порядок в собственных колониях путем бомб, сбрасываемых с аэропланов. Туземцы должны безропотно переносить иноземное господство. Это ведь „бомбы цивилизации“ в отличие от других, „деспотических“, которые сбрасывались в Абиссинии во время войны итальянцами.

В демократических странах жалуются на чрезмерную жестокость, с которой Германия, а теперь и Италия, пробуют освободиться от еврейских элементов. Все эти демократические страны не могут пожаловаться на перенаселение. В Италии же и в Германии на квадратный километр приходится 140 человек. И, несмотря на это, Германия в течение десятилетий, не моргнув глазом, постоянно допускала на свою территорию все новых и новых евреев.

В настоящее же время, когда долее терпеть было уже не под силу, и германский народ уже более не хочет выносить этих паразитов, со всех сторон начинаются жалобы. Но можно было бы думать, что демократии не ограничатся только словами протеста и предоставят у себя место бедным евреям! – Ничего подобного! – В этих демократических странах для немецких евреев места нет. Они, значит, надеются, что Германия, с населением в 140 человек на квадратный километр, будет и впредь давать у себя место евреям, в то время, как в демократических странах с их менее густым населением евреи были бы в тягость! Помощи никакой, но нравоучений – сколько угодно.

Так убеждаемся мы, что национал-социалистическое государство имеет тех же внешних врагов, которых до прихода партии к власти оно в течение пятнадцати лет имело внутри Германии.

Однако, я должен заявить во всеуслышание: гораздо легче подвергаться оскорблениям того, кто нас не может грабить, чем подвергаться грабежу со стороны того, кто нас за это хвалит. Нас сегодня ругают. Но мы, слава Богу, теперь в силах положить предел каждой попытке эксплуатации и угнетения Германии! То государство, которое было до нашего прихода к власти, угнеталось в течение пятнадцати лет. И оно за это получило в награду репутацию вполне послушного демократического государства!

Для нас подобная позиция делается невыносимой в тот момент, когда значительное количество наших собратьев по крови должно выносить безропотно треск демократических фраз. Я буду говорить о Чехословакии.

Это государство – демократия, т.е. оно было создано на основании демократических принципов после того, как значительное большинство народонаселения этого государства просто-напросто принудили принять сфабрикованную в Версале конструкцию и в нее войти. На правах подлинной демократии господствующее меньшинство этой страны начало после этого угнетать большинство населения, всячески преследовать его и лишать его возможности достойного человеческого существования. А в это время остальному миру мало-помалу навязывали убеждение, что это государство должно выполнить совершенно особую политическую и военную миссию.