Я невольно улыбнулся и подумал вот о чем… А с чего вдруг Дашкова активизировалась насчет примирения с Нарышкиным? Может быть, причина кроется как раз в предстоящем родительском воскресенье? Это Лешкиным родителям как-то все равно, а вот предки Насти вряд ли обрадуются, когда узнают, что она поругалась с княжичем после двух лет их… кхм… дружбы.
Да, скорее всего так оно и есть. Судя по словам моего друга, она соглашается буквально со всеми его словами, а на Дашкову это как-то не похоже. Она из тех девчонок, которые любят поспорить. Я уже открыл было рот, чтобы поделиться своими соображениями с Лешкой, но в последний момент передумал.
Думаю, особого смысла сейчас в этом просто нет. Когда Нарышкин в таком состоянии, любое мое предположение будет воспринимать в штыки. Он ведь знает, что я не в особом восторге от Дашковой, еще подумает, что я их поссорить хочу, а оно мне надо? Пусть сами разбираются. Если моя версия окажется верной, то надолго их перемирие все равно не затянется.
Вот так Лизуновы на этой неделе отошли на задний план, лентяй по имени Люфицер отложил мои книги камневиков как минимум до следующей недели, поэтому я решил посвятить всю неделю учебе. Ну, почти всю…
В пятницу разве что собирался сгонять ночью в некрослой, чтобы попытаться добыть кристаллические цветы для эликсира, которым я хотел заменить таблетку восстановления сил.
С тех пор как я увидел их в нашем школьном подвале на прогулке с Чертковым, они не давали мне покоя. Дня не проходило, чтобы я не вспомнил о них. Пятница — отличный день. Если, конечно, Эмир Михайлович меня не слишком задержит на занятиях с ним.
Ну а начать свое плотное общение с преподавателями на этой неделе я решил с Рябининой, которую разыскал на большой перемене. Нужно же было вручить ей цветок, который я притащил для нее из Искажения.
Я отыскал ее в стеклянной оранжерее Компонента, где они вместе с ним колдовали над каким-то растением странного вида. Оно было похоже на ветвистую молнию, которая почему-то вдруг застыла. Никогда не видел ничего подобного.
— Круто! — признался я, разглядывая растение из-за их спин.
— Ох! — от неожиданности вскрикнула Яна Владимировна и подпрыгнула на месте, схватившись за очки, чтобы они не упали.
Щекин обернулся ко мне лишь на несколько секунд, а затем вновь вернулся к изучению растения.
— Темников, тебя не учили стучаться перед тем, как вламываться в школьную оранжерею? — спросил он. — Или вы даже на секунду не можете предположить, что на большой перемене кто-то может работать и не скачет по парку со своими друзьями?
— Я постучался, Борис Алексеевич, — сказал я и это так и было. — Даже два раза.
— Допустим, — ответил он, не отвлекаясь от цветка. — И что такого случилось в «Китеже», что ты решил найти нас здесь в это время?
— Вообще-то я Яну Владимировну искал, а в учительской сказали, что вы с ней в оранжерею пошли, — сказал я.
— Что случилось, Максим? — спросила она.
Я вытащил из внутреннего кармана пузырек с цветком и протянул его Рябининой.
— Вот, возьмите. Мне показалось, вам это будет интересно.
— Ух ты! — воскликнула она, осторожно взяв пузырек в свои руки. — Ты где такое чудо нашел?
На этот раз Компонент отвлекся от созерцания своего цветка, повернулся к нам, а затем подошел поближе.
— Что это за штука, Темников? — спросил он и наклонил лицо поближе к пузырьку. — Смастерил на артефакторике?
— Не-а, — покачал я головой. — Нашел в одном интересном месте. Мне кажется, это не артефакт, оно ведь живое.
— Максим прав, Борис Алексеевич, — восторженно прошептала Рябинина. — Смотрите, оно шевелится… Видите?
— Да… Забавно… — пробормотал Щекин. — Первый раз вижу нечто подобное…
— Я тоже… — поддержала его Яна Владимировна.
— Темников, похоже тебе удалось отыскать очень редкий вид, — немного смягчился Компонент. С ним такое нечасто бывает. Только когда я делал сложный первоклассный эликсир без единой ошибки. — Где ты говоришь, его нашел?
— В одном необычном месте, — не поддался я на детскую уловку Щекина. — Это неважно, потому что там больше нет никаких растений. Вот это было единственным. Я сорвал его и принес в школу.
Преподаватели настолько заинтересовались моей находкой, что я даже не был уверен, услышал ли Борис Алексеевич мои последние слова. Они были как дети, которым вдруг дали поиграть интересной игрушкой, и всецело увлеклись растением.
— Вы только с ним поосторожнее, когда до него дотрагиваешься, по ощущениям оно будто стеклянное, — предупредил я их.
— Угу… — в один голос ответили Рябинина с Компонентом, и я решил, что сейчас самое время отсюда свалить подальше, пока не возникло новых вопросов. Тем более, что до конца перемены оставалось совсем немного времени.
Вот только перед этим я еще решил заскочить к школьному озеру и посмотреть, вдруг Бродяга вернулся? Но дуб как сквозь землю провалился. Насколько я понял из путанных объяснений Бориса, конструкт его тоже не видел с того самого момента.
Блин… Ну и куда он делся, интересно знать? Не мог же он навсегда из «Китежа» уйти…
Королевство Бургундия.