Черный лис. Том 2

— Мы с Алексей Григорьичем "вот так", — на секунду оторвав руки от руля, он показал сдвинутые кулаки. Довольно внушительные, надо сказать.

Я понял, что он имеет в виду: князь Соболев отправил за мной своего очень близкого человека. Большая честь.

— И лимузин, стало быть, его собственный, не из проката? — продолжил ненавязчивый допрос Фудзи.

— Сегодня утром доставили паромом из Владивостока, — гордо сообщил Колян. — Семпай любит, чтобы его окружали знакомые вещи.

Пока мы перекусывали, лимузин выбрался из городской сутолоки на загородное шоссе. Колян прибавил скорости.

То и дело он поглядывал то в боковые зеркала, то в зеркало дальнего вида. И жал на педаль газа. Мотор лимузина, набирая обороты, утробно урчал.

— Что-то не так? — каким-то образом мне передалась тревога водителя.

— Да хвост за нами, — ответил тот. — В городе я думал — случайность. Едет чувачок тем же маршрутом — бывает. Но сейчас точно говорю: за нами он едет.

— Один? — Фудзи тут же подобрался. Закрутил крышку термоса с чаем, убрал в бар, закрыл дверки.

— А бес его знает, — в голосе Коляна беспокойства не ощущалось. — Я вижу одного. Спортивная тачка. Желтая с зелёной полосой. Не самый лучший вариант для слежки, но…

— Она должна отвлечь наше внимание, — сказал я. — От других.

— Я тоже так думаю, — спокойно кивнул водитель. — Покатаемся. Узнаем, что им нужно.

— Вот, — сказал Фудзи. Он пытался что-нибудь разглядеть в заднее стекло, но безуспешно. Стекло было тонированное. — Это то, о чём я тебе говорил.

— Насчёт убийств? — я вспомнил, о чём мы беседовали на пляже перед тем, как сесть в лимузин.

— После того, как СМИ на всю страну раструбили, что принц Антоку жив, и теперь является национальным героем — император Ёмэй в ярости. А уж что чувствует мой старший братец — и сказать боюсь.

— Но зачем? — я чувствовал, как мощная машина движется всё быстрее. Сиденья мелко вибрировали на неровностях дороги. — Зачем журналисты это сделали?

— Как это зачем? — Фудзи презрительно фыркнул, не понимая моего недоумения. — Сенсация! Принц, который пропал десять лет назад, вдруг нашелся. Мало того: он стал очень сильным сэнсэем, а ещё спас мост — гордость Ямато… Есть чем похвастаться.

— Теперь вас нельзя убрать по-тихому, — вставил водитель. — Если раньше наместник мог просто отдать приказ своим хатамото — и вас тю-тю… То теперь, когда вы стали героем — любое действие против вас покажет его слабость.

— И сделает тебя мучеником, — ухмыльнулся Фудзи. — Что сильно убавит очков моему папочке и братцу.

— Погляжу, ты очень доволен тем, как всё повернулось, — проворчал я. — Только меня забыли спросить.

— Привыкай, — мы неслись уже на совершенно запредельной скорости. Я даже не думал, что лимузин может выдать такую. — Ты больше себе не принадлежишь. Когда вмешивается политика — о себе приходится забыть.

Под колёсами вдруг зашуршал гравий — мы свернули со скоростного шоссе на обычную дорогу, в это время совершенно безлюдную.

— Что ты задумал? — спросил Фудзи у водителя.

— Пора выяснить, что им надо, — ответил тот. Скорость он немного сбавил, как бы позволяя себя нагнать. — Не будем же мы кататься, пока топливо не кончится. Да и к семпаю с таким подарком ехать негоже.

Впереди был небольшой лесок. Ну как лесок? Скорее, роща. Сосны, буки со светлой, почти белой корой, несколько лавровых деревьев — они выделялись на общем фоне характерными глянцевыми листьями. Дорога уходила в рощу.

Как только деревья скрыли нас от посторонних взглядов, откуда ни возьмись, появились два мотоциклиста. В руках у них хищно поблёскивали стволы автоматов — что-то короткоствольное, для городских боёв.

Мотоциклисты сразу открыли огонь.

Пули забарабанили по дверцам, по стёклам, по капоту… Колян продолжал ехать, как ни в чём ни бывало.

— Бронированный корпус, — пояснил он нам через плечо. — Пуленепробиваемые стёкла, в колёсах — гель. Так что не ссыте, ребятки. Мы всё равно, что в крепости.

Несмотря на слова водителя, чувствовали мы себя неуютно. Грохот стоял такой, словно по машине барабанил град из мелких камней. Весь кузов трясло, лимузин двигался неровно, рывками. Но на стекле я не заметил ни единой трещинки — хотя автоматчики лупили практически в упор.

— А теперь — сюрприз, — сказал Колян и нажал кнопку на панели управления. Мы с Фудзи с любопытством приникли к окнам.

Из дисков на колёсах вдруг выскочили длинные острые штыри с изогнутыми металлическими лезвиями. Лезвия вращались. И находились на такой высоте, чтобы как раз пройтись по колёсам мотоциклов и ногам седоков.

Один тут же взлетел в воздух и перевернулся. Второй отнесло на деревья и разбило о крепкие толстые стволы.

— Ого, — только и сказал Фудзи.

— Это любимая машина Семпая, — откликнулся Колян. — А в жизни, знаете ли, всякое бывает.

Какое-то время ничего не происходило. Мы сбросили скорость и ехали спокойно. Колян исследовал карту дорог на дисплее навигатора.

— Думаешь, это люди императора? — тихо спросил я у Фудзи.

— Убеждён, — ответил тот.