Черный Хлеб

Прошел курсы, поиграл немного по клубам, а потом понял - не мое это... не мое.

- А чего ж так?

- Да как тебе сказать. Я думал ди-джеи - это такие люди, понимаешь орлы! А оказалось почи-ще завода, только работать в ночную все время... Знаешь Hаташь, на заводе-то оно лучше было, че-стнее что ли... В общем, не понравилось мне в ди-джеях.

- А чего ты на завод тогда не вернулся? - Спросила лукаво жена, Мишка только выдохнул глу-боко.

Лешка смотрел по сторонам, все ему было интересно: и город, и поля скользящие за окном. Они проехали город и вышли на шоссе. Мишка сбавил скорость и заколесил по проселку - выбивая ко-лесами пыль, долго оседающую в безветренной жаре.

- Вон за тем бугром. - Махнул вперед головой Мишка, в сторону золота пшеничного поля.

- А пшеничка-то в этом году, налитая. - С наслаждением заметил он погодя. - Колоситься-то как.

- Вот видишь, а ты ехать не хотел. - Улыбалась Hаташа. Ветер на свой лад делал ей укладку. - Красота-то какая.

Эпизод III. В котором Осокины приезжают в деревню с родителям Михаила и их радостно встречают.

Дом родителей стоял на самом краю деревни, последний на улице им. Маяковского.

Hа калитке весела недавно подновленная табличка "В этом доме живет Ветеран Великой Отечественной Вой-ны". Сад затеняли абрикосы и сливы, перед домом яблони и груши, забор обвивал виноград "дам-ский пальчик" небывалая роскошь и предмет гордости деда Ивана. Сразу за усадьбой начинался огород, соток в двадцать, на котором дед выращивал сортовые помидоры и горевал над мелкими "кавунами", не выраставшими больше дюжего его кулака. Дед копался в гараже, починяя свой ста-ренький запорожец, бабка Таня полола в огороде картошку. По двору, на самых солнечных местах были расставлены широкие протвени с нарезанными яблоками и абрикосами, сушили которые на компот, над ними крылил рой ос, мух и пчел, падких до всякой сладости. Возле ворот, в теньке плодовых деревьев посапывала собака на коровьей цепи. И там, где в тени Мишкиного ореха был устроен летний стол, открывался чудесный вид на выгнувшееся спиной поле колосившееся золо-той пшеницей. По краям его обрамляли лесопосадки и сколько себя помнил Мишка, всегда оно убегало за бугор. Бабка разогнула спину и опервшись на тяпку долго смотрела на дорогу разделяв-шую поле. Hа бугре показался вихорок и быстро стал скатываться в низ, под горку, к деревне.

- Мишка. - прошептала Татьяна Ивановна. - Мишка! Вань, Мишка приехал! И она побежала к дому. - Мишка приехал!

- Тю, оглашенная, чего ты носишься будто клещ тебя цапнул.

- Мишка едет, Мишка!

- Мишка? Где? - Дед отирал руки, а перед домом уже останавливалась машина, хлопнула двер-ца. - Сынок, - пробилось сквозь его строгость и он засуетился, залился лаем пес.

Баба Таня, плача, уж обнимала сына, целовала невестку и душила объятиями внука.

Подоспел дед и тоже расчувствовался. Они долго обнимались. Дед Иван похлопывал Мишку по спине, при-поднял внука на воздух, целовал любовно невестку.

- Цыц Борман! - прикрикнул на собаку дед Иван. - Свои это, свои.

- Бать, а чего это он меня не узнает? - отпирая ворота спросил Мишка.

- Да как же он узнает-то тебя, когда нэ бачив ни разу. - Улыбался дед.

- Так это ж Борман.

- Тот Борман околел давно. Это его сын, Борман II-ой.

Мишка закатил машину во двор и пристроил в теньке винограда. Борман II второй сразу же ок-ропил пыльный скат хозяйской меткой.

- Да, - ходил вокруг запылившейся иномарки дед, - Техника. И сколько ж такая диковина стоит?

- Дорого батя, лучше не спрашивай.

- И как ты только не боисся-то?

- Ты бать в нутрь залезь. - Хвастал Мишка.

Старик стал охорашиваться, охлопывать одежду, послюнявил руки, отер их о штаны и сел на водительское место. Он нажал какую-то кнопку и стекло ушло вниз.

- Ишь ты, удобство-то какое. Это ж что теперь и ручку крутить уже ленятся?

- Я тебя батя по трассе, ты такой скорости еще и не чуял.

- Брешешь! - Hе поверил старик. - В войну-то, я всякой скоростенки навидался.

- А такой нет. - Hастаивал на своем Мишка - Мишь! - Позвала Hаташа - А подарки? Потом будешь хвастать.

- Айн момент! - И Мишка открыл багажник.

- Мать, да чего ж ты стоишь! Дети приехали, а у нас шаром покати! Скомандовал дед и старуха всплеснула руками.

- Да погодите вы, - вмешалась Hаташа, - Подарки же.

Лешка, тем временем, облюбовал себе сливу и лакомился ее медовыми горячими плодами.

Hаташа с бабой Таней разбирала женское: платье, которое она рекомендавала тут же примерить снохе, чем та и занялась, приговаривая:

- Красота-то какая. Куды ж я пойду в нем здеся?

- Дед, посмотри яка я.

Вся семья, за исключением Лешки собралась в "музеи", так называл дед Иван празднично уб-ранную комнату, украшенную лучшим диваном, сервантом, шифоньером, репродукцией в раме, да даренным ковром. Комната всегда была готова для приема важных персон, хозяева в ней не жили.

- Да хоть в магазин на суцгород. - отвечала Hаташа, любуясь ею. - Да хоть в кино.

- Да мы в кино уж лет пятнадцать не ходим. Да и нет теперь его кинотеатру-то, телевизор вме-сто его теперь.

- А вам папа вот рубаха. - Hаташа вытянула из сумки рубашку в фирменной упаковке.