Черный гусар

Мы с Некрасовом посмеялись, хотя подобное и не приветствовалось. Оправдывало нас то, что барана с натяжкой можно было посчитать «вражеским», а значит — он трофей, и никакое это не воровство. И вот теперь нашу добычу утащил тигр.

В лагере поднялся переполох. Раздались выстрелы и крикам. Мы с Андреем бросились в погоню. Она неожиданно затянулась и через два часа наш первоначальный азарт полностью пропал. Устали мы как собаки, а зверь словно издевался над нами, действуя с какой-то невероятной хитростью.

— Черт с ним, с тигром этим, да и бараном пусть подавится, — я сдался, безрезультатная охота надоела, и я уже не мечтал о трофеи, из-за которого, собственно говоря, все и началось. — Пусть живет. Эх, не сидеть мне пока на тигриной шкуре в позе лотоса, как индийскому богу.

Мы вернулись в лагерь усталые, потные, голодные и злые. А ведь от разведки нас никто не освобождал. И хоть первого охотничьего трофея я пока не получил, что-то мне подсказывало, что тигра рано или поздно добуду.

В планах у меня появилось множество пунктов, вернее вещей, которые можно найти в Азии и оставить себя на память. Я не поленился и составил список. Туда вошли кальян, старинные монеты, оружие, халаты, конская упряжь, шали, фарфоровая посуда, чай и много чего другого. Все можно либо дешево купить, либо получить как трофей — благо, разведка всюду поспевает первой. И применение им я найду — что-то отправлю семье, то-то мама и Полинка порадуются, а что-то оставлю себе или раздам товарищам.

Да и мысль дельная появилась. В Русской армии еще не придумали передвижную полевую кухню, хотя вроде бы где-то экспериментальные образцы имелись. А я помнил такую кухню по службе в прежней жизни. И потому в свободное время нарисовал, как мог, чертеж. Понятное дело, в дороге никто этим заниматься не будет, но в Ташкенте и время, и умельцы, и материалы найдутся. Если полковник Дика мою инициативу поддержит, то гусары получат шанс первыми опробовать столь полезную и нужную для боевого духа и хорошего питания новинку.

Форт № 2 ничем особенным не запомнился. Следующую остановку полк сделал в форте Перовском, потратив на дорогу семь суток. За это время я окончательно уяснил для себя, что Сырдарья очень изменчивая река. Протекая по знойному каменистому Казылкуму, который переводятся с туркменского как Красные пески, река часто меняла течение. Ей ничего не стоило изменить русло на 10–15 верст за двое-трое суток. Еще в Казинске нам рассказали историю, как пароход «Обручев» обследовал реку и ночью встал на якорь на приличной глубине. И лишь утром, с восходом солнца, моряки с удивлением обнаружили, что их посудина практически сидит на мели, вода стремительно отступает, а они вроде как превратились в сухопутный род войск. Тогда потребовалось около пятисот человек, чтобы прокопать канал и позволить «Обручеву» выйти на большую воду.

Форт Перовский был как две капли воды похож на Казалинск, только меньше. Здесь всюду встречались те же халаты, те же хитрые, загорелые до черноты, лица. Комендантом служил полковник Родионов. Выглядел он мрачным и усталым. Вообще, я плохо представлял, как можно десятилетиями служить в подобных захолустьях, и при этом не спиться или не застрелиться.

Обычно в такие Богом забытые места ссылали провинившихся или совсем бесперспективных солдат.

Передохнув и воспользовавшись гостеприимством Родионова, двинули дальше. Гарнизон форта смотрел нам вслед с отчетливой тоской. Впереди у нас какие-никакие, а развлечения, а их ждала унылая однообразная служба.

Почтовые станции и маленькие крепости мелькали одна за другой, не оставляя о себе никаких воспоминаний. Даже имена их стирались чуть ли не в тот же миг, как мы оставляли их за спиной.

По левую руку вставали горы Каратау, северо-западный отрог Тянь-Шаня. На глаза попадались тушканчики и барсуки. Дорогу часто переползали змеи, скорпионы и вараны.

— Ну и твари, прости Господи! — плевался Цезарь, с изумлением оглядывая здоровенного варана. — И зачем их Создатель придумал? Не знаете, какой с них прок, ваше благородие?

— А они у местных вместо собак, — не меняясь в лице, пояснял Некрасов. — Не лают, но кусают, и в дом не пускают. Понял?

— Да неужели? — вахмистр широко распахивал глаза, а потом, догадавшись, что его разыгрывают, беззлобно смеялся. — Скажете тоже!

Мы все сильнее пропекались в нашей черной форме. Но мысль на месте не стояла, и умельцы мигом сшили из белой парусины просторные накидки на голову, заодно прикрывающие шею и плечи. В долгих переходах разведчики с удовольствиями пользовались подобными ухищрениями. Правда, держа «фасон», их приходилось снимать при въезде в крепость или форт, потому как «не по уставу».

Наконец добрались до Туркестана, расположенного на караванных путях, связывающих Хиву, Бухару и Самарканд. Это был крупный город, в котором нашлось, на что посмотреть. Кроме рынка и дворца, здесь имелся мавзолей известного суфия Ходжи Ясави и гробницы правящих ранее ханов.