Черный Гетман

Добравшись до центра города Ольгерд первым делам отыскал местную биржу. Там за грабительскую сумму, целых двадцать пять рейхсталеров в неделю, арендовал небольшой одноэтажный особняк без прислуги. Маклер, латыш с картофельным носом и бегающими глазами, в ответ на вопрос о цене лишь развел руками: "Дешевле никак не выйдет, герр риттер, война. Приличных домов в городе по пальцам перечесть". Оплатив аренду сразу за две недели, Ольгерд получил ключи и, следуя за с провожатым, отправился определяться на постой.

Дом оказался именно таким, как нужно для предстоящего дела — внешне неброским, но с крепкими каменными стенами, хорошим обзором из окон и, главное, большой печью, обогревающей одновременно две смежные комнаты. Провожатый показал ему заготовленные в пристройке дрова, рассказал, где расположен ближайший колодец, получил серебряный грош на чай и исчез.

Ольгерд растопил печь, погрелся у гудящего огня. Возвращаться на улицу не хотелось но — дело прежде всего. Разузнав у прохожих, где находятся ближайшие к дому конюшни, а таковыми оказались рейтарские казармы, Ольгерд отправился туда и, за небольшую мзду, поставил коня на довольствие. Затем, справившись у конюхов, где можно недорого и вкусно поесть, отыскал в лабиринте коротких изломанных переулков неприметную таверну "У Язепа". Толстый хозяин на просьбу об ужине, молча исчез на кухне, а вернувшись выставил на стол заячьи потроха в сметане, отварную репу и свинину с бобами. Справившись с сытной и вкусной едой, Ольгерд опрокинул полштофа подогретого пива, расплатился и двинул пешим порядком в сторону городского замка.

Указания, которые дал компаньонам клеменецкий иезуит, были очень просты. В шесть часов вечера часов в любой день недели обладателю письма надлежало встать на правом, если стоять лицом к фасаду, углу церкви святого Петра и, под бой городских часов, достать из сумки или кармана конверт. После чего как утверждал професс: "Те, кто вам нужен сами вас и найдут".

К шести Ольгерд едва успел — перепутал нужную церковь с величественным Домским собором, отстоящим от нее менее чем в сотне саженей. Однако к первому удару отбивающего время колокола уже стоял на оговоренном месте. Растопырился шляхтичем-разиней, не видевшим в жизни зданий выше кладбищенской каплицы, встал на углу и, запрокинув голову, начал разглядывать церковные шпили. Как только часы начали бить, сделал вид что вспомнил вдруг о данном ему поручении, оглянулся на башню с циферблатом, достал из сумки пакет и озабоченно повертел его в руках. Повертелся из стороны в сторону, давая тайным соглядатаям возможность разглядеть большую сургучную печать, спрятал письмо обратно за пазуху и походкой занятого человека пошел по разрытой улице в сторону своего дома.

Не успел он насчитать полсотни шагов, как сзади раздался тихий, чуть сиплый голос:

— Не оборачивайся. Сейчас сверни во второй переулок справа. Там в одном из домов будет открыта дверь. Туда зайди, дверь за собой захлопни, щеколду задвинь. Тебя ждут.

Стараясь ничему не удивляться, Ольгерд в точности выполнил полученные указания. Резко свернул во второй проем, сразу же увидел распахнутую дверь, шмыгнул в нее и заперся на засов. Подивился ловкости неведомых хранителей. Переулок, в который его направил незнакомец был совсем коротким, в три дома, так что если и кинулся вслед за ним кто бы то ни было, непременно пробежал вперед, на соседнюю улицу.

Дом, в который он заскочил, оказался изнутри нежилым — стены с осыпавшейся побелкой, земляной пол и балки потолочного перекрытия, с которых свисали космы многолетней паутины.

Осмотреться вокруг ему толком не дали.

— Подойди сюда! — раздался вдруг голос.

Ольгерд обернулся. Голос, как выяснилось исходил из глубокой ниши в дальней стене. Подойдя к ней вплотную он разглядел в нише маленькое, с печную вьюшку оконце, ведущее в соседнее помещение.

— Дай письмо и жди! — приказали из оконца.

Ольгерд вынул письмо, свернул трубкой, затолкал в темноту.

За стеной чиркнули кресалом, в оконце заплясал огонек масляной лампы. Раздался тихий треск вскрываемой печати и шелест бумаги. В ожидании ответа Ольгерд скрипнул зубами, пообещав про себя иезуиту, буде тот соврал, такие Содом и Гоморру, по сравнению с которыми и угрозы Душегубца покажутся коварному профессу добрым братским напутствием. Однако клеменецкий настоятель оказался человеком слова.

— Ты увидишь то, что желаешь, — раздался, наконец, тот же голос. — Рекомендации брата не поддельные. Теперь тебе лишь осталось сделать пожертвование…

— Если нужно, значит нужно, кто не спорит? — вздохнув с облегчением перебил Ольгерд невидимого своего собеседника. — Этого хватит? — он тряхнул перед оконцем припасенным как раз на подобный случай увесистым кошелем, содержимого которого было вполне достаточно чтобы приобрести полное рейтарское снаряжение.

— Думаю что нет, — не дрогнув, ответил голос. — День работы в наших архивах стоит…

От суммы, которую назвал хранитель, у Ольгерда перехватило дух.

— Я не ослышался? повтори!