Черный Беркут

Нет, меня напряг не автомат и не полностью «развернутое» марево хорошего Гридня, а внешность — этот ИСБ-шник был одним из доверенных лиц Колыванова и разъезжал на неприметном «Волке»!

«А ведь этот тип мог быть выставлен на этом перевертыше не просто так! — подсказала взвывшая паранойя. — Соперничества спецслужб никто не отменял, а значит…»

Додумать эту мысль я не успел, ибо «знакомец» переместился рывком к Бехтееву и как-то уж очень нагло спросил, где именно тот высадил меня и мою команду!

Геннадий Романович недобро прищурился и рявкнул:

— Должность, звание, фамилия!

Хамло задумчиво потерло щетину на подбородке и… ударило каменной шрапнелью в сторону носа катера, направив навык так, чтобы гарантированно зацепить теневиков. А когда понял, что там нас нет, посмотрел на берег, не увидел никаких признаков схватки, и все-таки ответил на это требование. Но настолько язвительным тоном, что у меня зачесались кулаки:

— Командир группы быстрого реагирования отдела по контролю за оборотом Искр, артефактов и технологий Имперской Службы Безопасности капитан Мезенцев. Что, будете жаловаться на произвол?

— Да.

— А не было никакого произвола — я вел себя выдержаннее некуда…

— Все верно, командир! — издевательски подтвердил его подчиненный, проверявший внутренние помещения катера, и проявил дурную инициативу: — Кстати, будь я на вашем месте, готовился бы к аресту, суду и последующей отсидке — расследование дела о причастности семьи Щегловых к деятельности секты Свободных вышло на финишную прямую, а вам, как их соо— …

Да, поймал зуботычину от командира, но самое главное уже сообщил, и Геннадий Романович расплылся в недоброй улыбке:

— Что ж, я вас услышал…

Глава 27

18–19 июля 2513 по ЕГК.

…Второй патрульный бронекатер-перевертыш и засаду на теневиков мы, от греха подальше, обошли пешком. То есть, «сошли» с «Авантюриста» километра за полтора до него, пробежали по лесу километров восемь-девять и запрыгнули обратно через четыре поворота русла. Тем не менее, моя паранойя не унялась даже после этого, поэтому с этого места подбора Бехтеев по моей просьбе повел свою игрушку вдоль берега, а мы не стали снимать ни рюкзаки, ни невидимость. Как выяснилось где-то минут через сорок-пятьдесят, не зря — третий перевертыш ждал нас под иллюзией. Поэтому мы снова переместились на сушу и попрыгали дальше своим ходом, а досмотровая группа перетряхнула катер от носа до кормы, минут тридцать допрашивала Геннадия Романовича и довела его до белого каления. Поэтому, подобрав нас второй раз, он дал волю бешенству:

— Игнат Данилович, если в ваших планах мести этим ублюдкам есть хоть какие-то боестолкновения, то я бы с удовольствием в них поучаствовал!

— Боюсь, что боестолкновения с сотрудниками ИСБ выйдут нам боком… — вздохнул я. — Поэтому я постараюсь порадовать их опосредованно.

— Надеюсь, добросовестнее некуда?

— Хотелось бы. Но жесткость Воздаяния, увы, будет зависеть не только от меня… — честно предупредил я, поймал за хвост крайне неприятную мысль и сразу же ее озвучил: — Знаете, я не удивлюсь, если окажется, что на пристани Стрежевого нам тоже подготовили теплую встречу…

— Я тоже… — угрюмо поддакнул аристократ.

— … поэтому мы сойдем перед форпостом. А вы, если не сложно…

— Прошу прощения за то, что снова перебиваю, но я должен вам уже две жизни. Поэтому помогу всем, что в моих силах. Порукой тому мое слово.

Я коротко кивнул и все-таки закончил этот монолог:

— Тогда передайте Ирине Сергеевне, что мы не вышли в точку подбора вовремя, соответственно, вы, согласно нашим договоренностям, послезавтра утром поплывете за нами снова. А потом шепните еще несколько слов: «Мыс, зеленый крест, шарик…»

— Передам. И шепну… — твердо пообещал он, потом спросил, надо будет ему реально отправляться к Мрачному в четверг или нет, выслушал мой ответ, попросил, по возможности, держать его в курсе дел и ушел в свои мысли. На следующие три с лишним часа. Но это не помешало ему вовремя «вернуться», лихо «притереться» к нужному месту берега и снова уйти на стрежень.

Ну, а мы, оказавшись на твердой земле, справили нужду, обновили «баффы», ушли в лес и на полной скорости понеслись параллельно Еланке вверх по течению. Остановились через пару километров на мысу, едва заметно вдающемся в русло и основательно заросшем вековыми елями, нашли что-то вроде полянки, нарубили лапника и выложили из него крест.

Да, Оля с Светой не понимали, зачем это надо, но вопросов не задавали — молча помогли соорудить обещанный знак, молча забрались в естественный «шалаш» метрах в двадцати от него, и послушно отключились. Ибо умотались по полной программе и основательно перенервничали. Ну, а я очередной раз обновил бодрячок, сел на «невидимый» рюкзак рядом с крестом и уставился на обрезок носового платка, намеренно положенный в центр.

«Медитировал» чуть менее получаса. Потом заметил «точку» телесного цвета, цапнул, вложил в ухо и поздоровался:

— Привет, солнце, как ты там⁈