Черные врата

– Не все попы такою полагают ее, сынок, – отвечает, прищурившись на огонь, Игумен. – Хотя, конечно же, очень многие. Подавляющее, как это говорят сейчас, большинство. И тем не менее мы, последователи старого обряда, тех северных его толков, которые ни в чем не отступили от изначального на Руси, – уж мы-то никогда не считали, что будто пустота была до Владимира! Ведь мы держались и поныне держимся книг, не переписанных по греческим образцам. Да и от себя ничего не прибавили и не убавили, как некоторые иные толки.

– Да, батюшка, я заметил, что ты старообрядец. По двуеперстию твоему.

– Да не в двуеперстии дело! И не в прямоте жезла. И не в сколько раз «аллилуйя». И не… А главное наше дело: мы знание сохраняем о прямоте преемственности. [7] Мы знаем, что учим точно также о совершении древнего русского Пророчества, как исповедовал учителям нашим сам святой апостол Андрей!

– Но мы не осуждаем единоверцев, принявших новый обряд, – говорит Игумен. – Хотя и в результате такой уступчивости произошел раскол. Не мы хотели раскола, мы просто чаяли выстоять в исконном обряде, сохранить истину. Те ж из нас, которые раскола желали, соблазнились и еще больше, чем принявшие обряд новый: понапридумывали чего-то от себя и основали странные толки… Но мы, исконный северный толк, мы рады, что в течение минувшего века раскол окончился! По крайней мере, официально: оба архиерея трижды заявили о равноспасительности и равночестности… – Да, мы не судим, как сказано, – продолжает старец. – Ведь очень большие силы, весьма изощренное коварство приложил Враг, дабы здесь посеять соблазн. Быть может, устоять в полной истине общине церковной возможно было только на крайнем и глухом Севере, куда нелегко доходят губительные поветрия… Перед расколом ведь пришла ересь – и как свирепствовала!

– О чем ты говоришь, батюшка?

– Про ересь евионитов.

– Чего-чего?

– Она была на Руси известна, как ересь жидовствующих. Такое у нее официальное название в истории Русской Церкви. Ее занесли во времена Иоанна III. [8] Жидовствующие учили, что, будто бы, Господь Иисус еврей. И будто бы рожден был как обыкновенный человек и безо всякого чуда. И будто не Спаситель Он, а только Пророк, и следует нам ожидать кого-то другого… Вот, этакая страшная ересь подбиралась ведь уже и к самому трону! Добрые наши пастыри с ней боролись… и, говорят, победили. Да только победили не полностью! Ведь кое-что от евионитства того прилипло. А именно – что Христос еврей. Хотя и до сего времени сохраняются верные свидетельства, что таковою не могла никак быть Его плоть земная. [9]

– Вот ведь!.. – усмехнувшись печально, произносит Кудесник. – Чего никогда не понимал, это – как могут вещи подобные вообще всерьез обсуждаться? Ясное дело, конечно, что не еврей. Но до чего тупа сама-то постановка вопроса: национальность… у Бога?! Какие речи о земной плоти, когда разговор о вере, то есть о небесном и о духовном? – Так-то оно так, – вздохнув, отвечает ему Игумен. – Да только ведь не истина веры, конечно, беспокоила Врага и приспешников его. Нет, их устремление было как раз обратное: ошельмовать Православие. Дабы в конечном счете правую веру полностью извести. Затем-то и куются крамолы, то есть, чаще всего, – сознательно вполне приготавливаемая ложь! Хотят, чтобы произошло разделение, какое-нибудь нестроение в царстве правды. И слово ведь Самого Спасителя предостерегает, чем чают погубить духи злобы. Царство, разделившееся в себе, – не устоит… Вот в этом самая суть! Ложь ереси имеет целью разделение братии. Отсюда и желание представить Иисуса евреем. Ведь это значит – в сознании простого-то человека – оторвать веру правильную от русских корней! То есть разделить и несовпадающим, якобы, показать: то, что происходит от предков, и то, что исповедуется как истина. Да ведь и в сознании вообще всякого христианина, а не только русского, представление Иисуса евреем будет означать отсечение веры его от его корней. Потому что иудеи делают из своей национальной принадлежности религию, и от других народов держатся наособицу, как никто другой. [10]

– И вот, разделение совершилось, Врагу на радость, – продолжает Игумен. – Одни решили стоять за истину, а иные – за исконные корни, потому что начали полагать, что будто бы то и другое вещи различные.

– Но как они позабыли, – спрашивает Кудесник, – что прежде ведь жили мирно священники богов малых и служители Господа Иисуса Христа? На христианские праздники Верховный Волхв посылал Патриарху в подарок лики малых богов и камни со священными ведическими письменами. И камни эти устанавливались во храмах, во христианских, в особенные приделы. И также лики. И верующие, крещеные во Христа, почитали их. [11]