Черные сказки. Сорок миров

Криджи с мужем вырастили трех здоровых детей и путешествовали с ними по всему Земному шару, и только однажды – на Тот Свет, но эту поездку они откладывали до последнего, хотя им много раз присылали флаеры и письма с горящими турами, акциями, скидками, бонусами и кэшбэками при условии покупки билетов в известный конец.

Врата Рая

Однажды в новостной ленте мальчик Угрих увидел:

"Врата рая в Гималаях открыты. Вход свободный".

Он подумал, что это чья-то злая шутка, но вдруг услышал слишком громкий шорох в комнате родителей. Он вошёл.

– Что вы делаете?

– Собираемся. Что, не видно?

– Решили-таки поехать в Париж?

Отец встал чуть боком, и вжал подбородок в шею так, что получилось два подбородка. Он поднял бровь и ответил сыну:

– Не совсем.

– А куда? – у парня даже утренние новости из головы вылетели.

– В рай, конечно. Ты не читал новости?

– Их-то я и читал, как раз. Бред какой.

– Сынок, – мать подошла и обняла Угриха, – сам ты бред. Если есть такая возможность – почему не поехать?

– Вы так говорите, словно это означает поехать в Париж – ничего особенного.

– Ну, если люди проверили и заявили, значит, это проверено?

Через две недели семья Ликинов уже была в пути. Ехали на личном автомобиле. После Сарканда они начали пешее восхождение с тележками и заплечными сумками.

Родители не особо разговаривали, только восхищались природой.

Зой, младший брат Угриха, похоже, вообще не осознавал, куда идёт, и Угрих не знал, какие подобрать слова для происходящего, чтобы объяснить брату.

Спустя полмесяца Ликины подошли к подножию двух склонов, через которые тянулся огромный каменный мост. Мост выглядел так, словно его строили высшие цивилизации или инопланетные силы. От моста до земли спускалась нежно-молочная световая пленка, перекатывающаяся волнами, как беспокойный океан.

Угрих обомлел.

До врат рая тянулась широкая людская очередь. Люди шли разными тропами, и их шествие напоминало ручейки, стекающиеся в одну полноводную реку.

Ликины встроились в один из ручейков. Давка нарастала.

Менеджеры проекта передали семье методичку с инструкциями и пульверизаторы с водой.

Мать захохотала, отец начал чтение:

– Теперь, гости земли, когда вы стоите у врат рая, позвольте рассказать вам о пяти пунктах очищения, которые вам стоит сделать, пока "молочная пленка" не поглотит вас.

Первое – вы должны омыть свое тело, волосы, подмышки и промежность. Второе – вы должны найти примирение со всеми членами семьи, обнять и поцеловать их. Третье – вы должны изгнать всю грязь из своих мыслей, непрерывно поливать себя водой, чтобы на момент вхождения во врата, вы были полностью чисты. Четвертое – мы не несем ответственности за то, куда ведут эти врата и что там будет происходить. Пятое – прочтите преблагородную молитву семьдесят девять раз. Начните сейчас, чтобы успеть вовремя.

Отец закончил чтение с серым лицом. И поднял глаза на мать.

– Тебе тоже не понравился четвертый пункт? Что значит "не несем ответственности"? Я думал, они все проверили!

Угрих позеленел, ему стало дурно. Он стал рывками доставать принадлежности из сумки, чтобы омыть себя и брата. Мать и отец разругались на фоне врат рая. В конце концов, отец подхватил мать и грубо прижал к себе.

– Всё – я сказал, – прошипел он. – Живо миримся, моемся и молимся.

– Ты так всегда!.. – плакала мать.

– Всё – я сказал!

Он выдал ей губку, а сам снял штаны. Братья уже вовсю молились. Между Ликинами и вратами рая оставалось пятьдесят человек. Мать начала обнимать сыновей, увлажнять их водой из пульверизатора.

Оставалось три человека перед ними; мать грубо прижимала отца к себе, медитировала с закрытыми глазами. Молитвы не помогали.

– Чтобы ни случилось, мы окажемся в лучшем месте, – процедил отец ей в ухо, и прижал сыновей к своим бедрам. Он совершал маленькие шаги и приближался все ближе к вратам.

– Хорошо, хорошо, – мать волновалась.

Один человек впереди окунулся в молочный омут и растворился в свете.

Мать завизжала, оттолкнула отца.

– Нет! Нет! Я не чиста! Я не чиста для этого!

Отец быстро схватил ее и заломил руки, зажал рот.

– Успокойся, успокойся!

Очередь начала проходить дальше. Братья продолжали молиться. Даже Угрих уже обрел покой с миром и всех простил, только родители вызывали в нем жалость. Они упали на землю рядом с сыновьями. Отец утешал мать и гладил по волосам. Слезы у обоих катились градом. Среди гомона толпы Угрих услышал.

– Я изменила тебе, в пятом году.

Затем:

– Это в прошлом, детка. Мы у врат рая, черт тебя возьми, приведи себя в норму.

– Не могу…

Они плакали оба, затем отвели дух и позвали детей.

– Мы решили, что не пойдем в рай, – сказал отец.

– Что это, блин, значит? – весь уровень святости, который Угрих поднял за это время до небес, в мгновение ока упал ниже некуда.

– Ваша мать согрешила, и не может себе этого простить. Я ее не брошу. Мы – семья.

– Если мы семья – пойдём все вместе!

– Вы, дети, невинны. А нам ход закрыт. Идите, я вас благословляю.

Угрих рыдал, успокаивал Зоя. Тот икал и трясся.

– Папа! – позвал Угрих.

– Дети, идите, – он махнул рукой во врата, и снова пшикнул на них пульверизатором.