Черные карты для белой дамы

В дверях показался Гоша, он не видел мальчика, но понял, что его ребята зря бить не будут. На него нельзя было смотреть без страха, он похож на монстра из фильмов ужасов, только это было лицо Гоши, а не маска. Белое лицо, дрожащие губы раскрыты, показывая крепкие клыки, глаза горели безумным огнем. Он вцепился лежащему, скрюченным на полу, в лицо своими тонкими, длинными, ухоженными ногтями, сейчас больше напоминавших когти. Он вырвал глаза у орущего и отбивающегося противника, с ногтей Гоши стекала каплями кровь, он перевел взгляд на другого, сжавшегося в комок.

— Я тебе сейчас покажу! — но его остановили, обхватив за талию.

— Бежим! Сейчас здесь будут менты! — Гоша дернулся, но его держали крепко. Он завизжал от бессилия, протягивал руки к своей жертве. Его подхватили под ноги и быстро понесли по коридору к запасному ходу.

— Я найду вас, найду! — орал Гоша. Двери номеров открывались, но увидев окровавленные руки, тут же закрывались. Никому не хотелось быть свидетелями.

Первым к Данилу подбежал Вовчик. Он радостно улыбался другу.

— Данька! А Вовчик видел как ты летел, — он остановился, оглядывая голое тело, потом он снял рубашку без единой пуговицы, накрыл мальчика.

— Дань, тебе больно? Почему ты не взял с собой Вовчика? Вовчик сам боится прыгать, а с тобой я хоть откуда прыгну, — раскачиваясь на коленках, причитал он. — Не оставляй меня, Данька! — До него, вероятно, еще не доходило, что произошло, но неподвижно лежащий друг пугал. — Дань! — он тронул его за руку. — Дань, не пугай меня, это я, Вовчик, ты забыл? — Вовчик поднял руку Данила, она захрустела, парень отшатнулся. В его больном мозгу что-то сработало. Вовчик наклонился над телом.

— Не шути, Данил, — вдруг произнес он, потрогав мальчика за голову. Собравшиеся вокруг тихо переговаривались.

— Нет! — закричал Вовчик. — Нет! — он зарыдал. Это больше походило на вой собаки, потерявшей своего хозяина. Он упал на мальчика, прикрыв его. — Нет, Данька! — Вовчика с трудом оторвали от тела. Он отбивался, визжал, тело его выгнулось, качнувшись и взмахнув руками, он упал на бетонные плиты. Ударился головой о бордюр, лицо его посинело, на губах появилась пена, его начало бить. Двое крепко прижали его к земле. Громко запричитала женщина, на помощь уже бежали со всех сторон. С ревом подскочила «Скорая помощь», врачи выпрыгнули из нее, не дав ей остановиться. Милиция оттеснила толпу, плотным кольцом стоявшую возле места трагедии.

Лена посмотрела на часы, зеленые цифры электронных часов высвечивали двадцать два. Она тревожно посмотрела на дверь, прошла в комнату Данила; включив настольную лампу, посмотрела на висевшую над кроватью фотографию. «Неужели он пошел провожать тебя и забыл обо всем? А может вы на дискотеке? Надо же! Какая-то девчонка дороже ему, чем мать». Но она чувствовала, что это не так, струна в ее груди натянулась до предела часов в пять. Она уже тогда начала метаться по дому, чувствуя беду. Ей не хотелось в этом признаться даже самой себе. Ей было бы лучше, если бы Данька сейчас где-то был с этой девчонкой, тогда рано или поздно он вернется к ней, а это главное. Она недавно забегала к соседке узнать, не прибегал ли Сашка, но дети сказали, что мамка убежала в больницу, зачем, они не знали, только испуганно смотрели на нее. Григория тоже не было. Может с ним что на работе случилось? Она вышла из комнаты сына. Почему так тихо? Или ей так кажется? Она вышла в свой небольшой садик. Легкий ветерок шуршал в деревьях, перебирая листья, в траве пела цикада, пару раз квакнула лягушка. Возле головы Лены что-то пролетело. «Летучая мышь», сообразила она. Она подошла к яблоне, наощупь постаралась найти хоть один плод, но руки ловили только листья. Данил с Сашкой давно обобрали дерево снизу. Как бегут по дорожке, подпрыгнут, хвать по яблоку, и дальше. Они еще зелеными были, когда ребята до них добрались.

Калитка стукнула, испугав Лену. Она слышала голоса с соседского участка и собралась уже идти туда, узнать, что случилось. Лена прижала руки к груди. «Чего я так боюсь?» Она стояла под деревом не в силах сделать шаг навстречу шедшему по тропинке. Вот гость дошел до яблони, остановился, вздохнул, потоптался на месте, решая, как идти дальше. Сделал шаг. Лена сразу узнала эту фигуру.

— Александр! Ты, что ли? — она попробовала казаться беззаботной, — опять с обыском? — Он остановился, посмотрел в ее сторону, произнес что-то непонятное. Лена нервно засмеялась, выходя к нему на тропинку. Ей хотелось наговорить ему гадостей за все то, что с ней произошло по его вине, хотелось ударить. Она медленно подходила к нему.

— Это ты? — произнес Александр, точно не ожидал ее увидеть в ее же саду. Лена опять засмеялась, сделала еще шаг. Теперь она видела его лицо, оно бледнело в темноте, а глаза казались двумя темными точками. Она наклонила голову, пытаясь рассмотреть его получше.

— Кого же, интересно, ты хотел здесь увидеть?

— Да я тут шел…

— И зашел.