Черные алмазы

А ему она даже не сочла нужным написать, он узнает об этом от посторонних.

Итак, дорога в долине Бонда строится. В дивных алмазах — очах прекрасной дамы — больше нет нужды. Теперь от нее можно и отделаться.

Однажды Эвелина нанесла визит своему супругу.

Каульман очень обрадовался случаю.

— Сударь, я хотела бы узнать у вас кое-что. Я замечаю, что князь Тибальд вот уже несколько дней необычайно печален. Не знаете ли вы, в чем дело?

— Отлично знаю! Его внучка, графиня Ангела, вышла замуж, и зять, маркграф Салиста, возбуждает судебное дело, обвиняя князя в бездумном расточительстве.

— К бездумному расточительству, вероятно, отношусь и я?

— У вас острый ум, Эвелина!

— Я намерена положить этому конец! Князю скажу сегодня же, что покидаю его дворец. Я навеки останусь ему благодарна. Он был моим благодетелем. Вы тоже были им, сударь. Вас мне следовало бы упомянуть в первую очередь. Вы оба учили меня, дали мне воспитание. Благодаря вам обоим я хоть чего-то стою, даже если сниму с себя все бриллианты; теперь я сумею заработать на жизнь, стану профессиональной актрисой. Но Вену я покину, у меня нет желания оставаться здесь более.

— И очень правильно поступите, Эвелина. Видите, сколь родственны наши души. Я только что хотел посоветовать вам то же самое. Оставьте Вену и проявите свои богатые способности на сцене. Я выполню свой супружеский долг. Я провожу вас в Париж, переселюсь в свой парижский дом и открою там дело, чтобы быть с вами рядом. Там вас ждет успех. И мы навсегда останемся добрыми друзьями.

Эвелина, досконально изучившая этого человека, все же была тронута и уверила себя, что во многом была к нему несправедлива.

Какие жертвы он приносит ради нее! Даже переводит в Париж свою фирму.

Если бы она только знала, что это делается лишь с одной-единственной целью — чтобы в один прекрасный день заявить ей:

«Мадам! С завтрашнего дня вы вновь мадемуазель. Так предписывают французские законы, которые признают только гражданские браки».

Черные алмазы сослужили свою службу, черные алмазы могут вернуться туда, откуда пришли!

А помимо того Каульману необходимо было переселиться в свою парижскую резиденцию из-за крупного церковного займа, ибо в этом вопросе ему приходилось рассчитывать главным образом на французские и бельгийские финансовые круги.

Итак, дорога в долине Бонда строится. И вместе с тем крепнут позиции аббата Шамуэля.

Эта дорога и для него означает путь наверх.

Фирма Каульман прославилась на весь мир благодаря успешной операции с железной дорогой.

Теперь уж она может причислять себя к международным компаниям. На денежном рынке она обладает как бы княжеским титулом.

Из ранга биржевых баронов она поднялась до князей биржи. И если выгорит дело с займом, то выйдет в биржевые короли.

А имя аббата Шамуэля постепенно осеняет ореол славы.

Власти предержащие видят, что сей популярный народный трибун может стать в их руках надежным орудием, которое лишит стадо вожаков и сделает покорную паству тем самым единым целым, которое им нужно.

Снизу простой люд взирает на него, как на высокого покровителя, слова которого всесильны. Доказательством тому служит строящаяся в долине Бонда дорога. А все двенадцать депутатов считают, что железную дорогу они принесли из столицы в рукавах своих сермяг.

Венгерское духовенство усматривает в нем восходящее светило.

Рим ему благодарен за помощь, оказанную святому престолу. Если он получит сан епископа, то станет первым венгерским прелатом в венской палате аристократов.

Министр будет поражен, так как поймет, что план секуляризации венгерского церковного имущества несовместим с планом церковного займа под то же самое имущество, преследующим цели возвышения римской католической власти.

Но зато французский и бельгийский католический финансовый мир встретят его «осанной»; «осанной» встретит римская курия; и имя своего спасителя святой престол занесет на золотые скрижали.

Да и в самой Венгрии этот шаг воспримут как спасение церковного имущества, потому что правительство никогда не осмелится посягнуть на ипотеку.

Затем…

Кардинал в преклонном возрасте, а папа и того старее.

Каждое колесико на своем месте, можно запускать машину.

Когда первый паровоз, увитый цветочными гирляндами, просвистит по рельсам ведущей в долину Бонда дороги, аббат Шамуэль сможет сказать: «Эта дорога ведет в Рим!»

Итак, дорога в долине Бонда строится. Иван Беренд не без оснований может усматривать в этом полное разорение своего предприятия.

С помощью этой железной дороги продукция акционерной компании выйдет на мировой рынок и сможет конкурировать не только с жалким промыслом Ивана, но и с прусским углем и с английским железом. Да Ивана больше и не принимают в расчет. Гигант шагает семимильными шагами.

И насколько выгодна эта дорога акционерной шахте, настолько же невыгодна она для его участка.