Черновой вариант

К.Г. Франк [глава оккупационной власти в Чехословакии] ответил чешской делегации, которая просила в 1942 году о восстановлении чешских университетов и высших училищ, следующее: “...с вас будет достаточно элементарных школ с пятью классами” [3, т. 1, с. 748].

<...>

Целый ряд памятников в Праге... были расплавлены...

<...>

Собрания национального музея были разграблены.

<...>

Книги авторов еврейского происхождения и писателей, политически “неблагонадежных”, были запрещены. Немцы изъяли произведения чешских классиков, труды Яна Гуса - реформатора XV столетия... [3,т.1,с.750].

С. ЛОЗИНСКИЙ:

[Инквизицией] сожжены в 1490 году около шести тысяч еврейских книг, среди которых были и библии на еврейском языке [8, с. 298].

А. КАСТАНЬО (перевод В. ПАРНАХА):

Из панегирика во славу доблестного

Авраама Нуньеса Берналя... заживо сожженного

в Кордове 3 мая 5415 (1655) года

Грохочут кандалы, гремит ограда,

Визжат затворы сих железных врат,

Уже потряс приговоренных стадо

Внезапный лязг, и некий смертный хлад

Оледенил в их жилах кровь, и рада

Та сволочь, что обслуживает ад [36, с. 69].

Из официального отчета инквизиции о торжественном аутодафе в честь женитьбы короля (Мадрид, 1680 год):

...казалось, небо и земля сговорились способствовать тому, чтобы шествие сие появилось во всем своем блеске, небо - даруя ясный день, без оскорбительной пыли, без изнурительной жары, а земля - почтительно предоставляя пространство столь великому стечению народа; ...поклонение и благочестие находили себе достойнейшее применение в созерцании всего величия Испании, считая для себя честью служить св. трибуналу и сопровождая хоругвь с достоинством и уважением, подобающим высокому званию столь важных особ и вместе с тем столь великому и столь согласованному множеству монахов и лиц духовных и светских, каковые, в количестве семисот, проходили со свечами в руках, со сдержанностью, в коей отражалась умеренность, соблюдаемая св. трибуналом во всех его действиях.

Венцом всей славы сей и в чем собственно заключается торжество генерального аутодафе, являлась величественная пышность, с коей выступил трибунал, появившись перед обвиняемыми, дабы судить их у светлейшего трона, на великолепнейшем театре, и сумев привлечь к себе людские взоры, дабы заставить бояться и почитать себя, ибо зрелище сие можно было сравнить с тем, каковое предстанет в великий день всеобщего страшного суда...

...преступники, кои раньше были размещены по домам добровольных помощников инквизиции, были уведены в тайные застенки... ...собрав всех их к десяти часам вечера, дав им сначала поужинать, сеньор дон Антонио Самбрана де Боланьос, старейший инквизитор двора... вошел в затворы, где содержались... преступники, и каждому в отдельности объявил приговор в следующей форме:

“Брат, ваше дело было рассмотрено лицами весьма учеными и великих познаний... решено и постановлено, что завтра вы должны умереть: вы предупреждены и приготовлены и, дабы вы могли исполнить сие, как подобает, здесь останутся два духовника”, ...принимая же во

внимание бессонницу и скорбь осужденных, а равно работу и усталость духовников и служителей, предусмотрительность трибунала приготовила запасы печений, шоколада, пирожных и прохладительных напитков для подкрепления и ободрения тех, кои в сем нуждались.

<...> Настал столь желанный для народа день 30 июня, и в три часа ночи осужденным начали раздавать одежду, с таким расчетом, чтобы до пяти часов утра закончить распределение завтраков. <...>

...в семь часов утра начали выходить солдаты веры, а за ними вынесли крест... одетый в черный покров, и вышли двенадцать священнослужителей в стихарях и вслед за ними сто двадцать осужденных, каждый - между двух служителей.

Тридцать четыре первых следовали в изображении, и мертвые и бежавшие [от суда и следствия]... ...у всех на груди начертаны были большими буквами имена тех, кого они представляли. <...>

Из осужденных, представших во плоти, следовали одиннадцать покаявшихся... ...некоторые с веревками на шее и столькими узлами, сколько сотен плетей они должны были получить по приговору, дабы лучше можно было дать отчет о каждом осужденном в отдельности.

За ними следовало пятьдесят четыре еретика, примиренные, все в санбенитах [позорящая одежда]...

Немедленно следовали двадцать один отпущенный, все с коронами на голове, в коротких плащах с пламенем, а упорствующие - с драконами среди пламени, и двенадцать из них с кляпами во рту и связанными руками. Все они шли в сопровождении монахов, увещевавших их, ободряя одних и приводя к вере других. <...>

Костер был шестидесяти футов в окружности и высотой - семи, и поднимались к нему по лестнице шириной в семь футов, сооруженной с таким расчетом, чтобы на соответственном расстоянии друг от друга можно было водрузить столбы и в то же время беспрепятственно отправлять правосудие, оставив соответственное место, дабы служители и священнослужители могли без затруднения пребывать при всех осужденных.