Чернокнижник. Ученик колдуна

Коляда с селянкой ушли. Первуша котелок с водой в печь поставил, дров в топку подбросил. Задумал он грибной супчик приготовить. Сушеные грибы от весенней сырости в сенях быстро в негодность придут. А трудов жалко. Белый гриб не часто в лесу встречается, его поискать надо. Зато вкусен такой суп и сытный, мясному не уступает. Суп получился знатный – с лучком, густой, с духом аппетитным. Коляда уже давно ушел. Первуша и кашу из сарацинского зерна сварил – так называли на Руси рис. Мед в горячей воде развел, да с травами душистыми: мятой, чабрецом. Где же учитель? Чугунки хоть и в печи стоят, томятся, да дрова прогорели, печь остынет вскорости, а с нею и кушанья. Первуша на крыльцо вышел. Солнечный диск на три пальца над горизонтом висит, предвещая скорый закат. Первуша волноваться стал. Случай сложный либо беда какая? Помаялся немного, посох прихватил, дверь поленом подпер – не было замка. Если и проезжали по дороге купцы из дальних земель, о существовании избушки и Коляды не подозревали. Торопился к деревне, сырые места, где земля не просохла, обходил. Уже избы деревенские видать и шум слышался. По звукам не понять, что происходит, но волнения прибавилось. Не выдержал – побежал.

Опоздал самую малость, увидел, как местные мужики Коляду бьют, вернее сказать – добивают. В руках дубины и оглобли. Коляда еще стоял, покачиваясь. Один из деревенских дубиной по голове его сзади ударил. Коляда так ничком и упал. Первуша на мгновение замер, оторопел. Как же так? Коляда сам учил его обороняться, посохом владеть научил. Глаза отводить мог, уйти. Или не хотел умения свои показывать? А скорее – напали неожиданно, гурьбой. Первуша к мужикам кинулся. За себя уже не боялся, опасался за жизнь учителя. С ходу посохом одного в лицо ударил, другого поперек шеи, что тот упал. Третьего в кадык ребром ладони рубанул. Вертелся, как бешеный, как будто в него дух медведя вселился. Рассказывал Коляда, что был северный народ – варяги, так у них совсем ненормальные воины были, прозываемые берсерками. Не то что чужие, свои боялись в бою к ним приближаться: боевой секирой всех рубили, не разбирая. Только у Первуши не секира, а посох. Потеряв трех драчунов, что на земле валялись, оставшиеся разбежались в стороны. Кричали издалека:

– Выродок! Каков учитель, таков ученик! Подожди ужо, до тебя доберемся!

Первуша остался у лежащего Коляды. Вид у него страшный. Голова в крови, волосы на затылке послипались, рот разбит, одежда порвана. Но дышит, стало быть, жив. Нет, он Коляду в избу перетащит, выходит. Опыта богатого, как у Коляды, нет, но учил же его отшельник раны врачевать. Первуша покрутил головой. Недалеко стояли две старушки.

– За что его так? – крикнул Первуша.

– Дитятку-то не спас, помер мальчонка, – прошамкала беззубым ртом одна из старушонок.

Вот же ироды! Раз не смог помочь, стало быть, травмы тяжелые были, так судьбе угодно. Деревенские наблюдали издалека. Помощи просить не дождешься, настроены враждебно. Ждут, когда Первуша уйдет. Своих побитых по избам растащить, а случится – и Коляду добить. Первуша осторожно перевернул Коляду на спину, посох в рукава просунул. С виду на чучело похоже, что на огородах ставят. Не на кого надеяться, самому Коляду к избе влачить надобно.

Ухватился за края посоха, поднапрягся, потащил. Плохо, конечно. Сейчас бы его на телегу или волокушу конную и к избе доставить. Пятился задом, периодически оборачиваясь. Путь осмотреть и поостеречься – не подбирается ли кто напасть? Но, потеряв троих самых задиристых, деревенские рисковать не хотели. Первуша не в полную силу бил, обезвредить на время, не убивать хотел. Тогда им с Колядой в избе не жить, деревня враждебной станет. День-два, и отойдут, а урок впрок пойдет. Ишь, удумали, толпой на одного! Эх, Коляда, сплоховал. Наверное, думал разговорами, миром конфликт уладить.

Чем дальше по лесу тащил, тем больше из сил выбивался. Пот со лба глаза заливал. Первуша периодически останавливался, рукавом пот отирал, дыхание переводил. Смеркаться начало. Вдруг из лесной чащи два зеленых огня – глаза волчьи. Первуша нагнулся, готовый в мгновение посох из рукавов зипуна Коляды выхватить. А волк приблизился медленно. Первуша оборотня опознал:

– Харитон! Подмогни, вишь – немочен Коляда!

Человеческим языком сказал, но волк-оборотень понял. Подошел, зубами за посох с одной стороны ухватился. Первуша за другой конец взялся. Повлачили Коляду, полегче стало. Да и то – Коляда мужик крепкий, высокий, кряжистый. Пудов восемь весу, не меньше. Первуша вдвоем с оборотнем едва ли больше весят. Жалко было учителя по земле влачить, а нести сил не было. Но дотащили. С большим трудом в избу Первуша заволок. А вот на топчан никак не поднимет. Одежонку грязную с Коляды снял, подушку под голову подложил. Пусть пока на полу побудет. Главное сейчас – определить повреждения, повязку из чистых тряпиц наложить. Голову Коляде теплой водой обмыл, перевязал тряпицей. Рот осмотрел – пара зубов спереди выбита, но это не страшно.