Чернобыль. Как это было

– Подавляющее большинство экспертов – представители тех самых конструкторских и проектных организаций, прямо заинтересованных в сохранении чести мундира своих «фирм». Допускать их к судебному разбирательству причин катастрофы – аморально. Выводы экспертов почти всегда не выдерживают критики. Программа эксперимента, скажем, была под контролем многих специалистов и говорить о том, что она была составлена неквалифицированно, неправомерно. Это первое. Второе. Говорят, что программа не была согласована с руководящими органами. Да, это так, но инструкции, действовавшие в то время, этого и не предусматривали. И, наконец, в-третьих. Очевидно, что катастрофа могла произойти и при любой другой работе с таким реактором. Это не только мое мнение. Сошлюсь хотя бы на выводы комиссии заместителя министра энергетики Геннадия Александровича Шаша-нина, написавшего дополнение к протоколу расследования еще в мае 1986 года. Почему этот факт суд не учитывал? Ответ на этот вопрос очевиден. Потому, что надо было увести общественное мнение от подлинных причин аварии, затемнить вопрос, скрыть имена истинных виновников.

Особенно много спекуляций вокруг вопроса о выводе во время эксперимента системы аварийного охлаждения реактора. У неспециалистов это вызывает недоумение: как же так, произошла авария, а система аварийного охлаждения реактора выключена! Это же безобразие! Не все знают, что инструкции разрешали выведение этой системы на время, допускаемое главным инженером станции. И именно он утвердил программу. Далее. Аварийная система не рассчитана на такой случай. Даже если бы она и была включена, то она не успела бы начать действовать. И, главное, она уже никак не могла помочь. Реактор был полностью разрушен взрывом, технологические каналы разорваны, топливо превратилось в прах. Охлаждать уже было нечего.

– Не обижайтесь, но мы вынуждены спросить: так кто же на самом деле те, кто осуждены за аварию, – преступники или жертвы катастрофы?

– Мы, безусловно, жертвы. Персонал блока первым принял на себя смертельный удар радиации. А те, кто уцелел, должны были еще вынести позор судебного разбирательства и чудовищную несправедливость общественного осуждения. У власть имущих в нашей стране «стрелочники» всегда под рукой…

Моих товарищей: начальника смены блока Сашу Акимова, оператора реактора Леню Топтунова, начальника смены реакторного цеха Валеру Перевозченко – только смерть спасла от позора. Возмутительно, что цинизм нашей бюрократической машины не знает границ. Прокуратура СССР додумалась направить семьям Топтунова, Перевозченко и Акимова казенные уведомления о том, что они освобождаются от судебной ответственности «в связи с их смертью». Знайте, мол, что ваши погибшие сыновья, отцы и мужья – преступники.

Справедливости ради следует сказать, что сейчас истина о случившемся в Чернобыле все-таки пробивает себе дорогу. Существуют, но пока никому практически не известны такие сенсационные документы, как отчет инспектора Госпроматомэнергонадзора А.А. Ядрихинского, отчет профессора Б.Г. Дубовского, выводы комиссии под председательством Н.А. Штейнберга и множество других материалов. В них дан квалифицированный анализ подлинных причин катастрофы и практически доказана наша невиновность. Документы эти не засекречены, прочесть их можно в Комиссии по расследованию причин аварии на Чернобыльской АЭС Верховного Совета СССР. Почему же сейчас никто о них не пишет?

С работой упомянутой комиссии я связываю все надежды на справедливость.

– Как вы, Анатолий Степанович, собираетесь жить дальше?

– Единственная моя задача – добиться обнародования правды о причинах катастрофы, спасти от позора хотя бы память о моих погибших товарищах. Других личных планов у меня сейчас нет и быть не может. 550 бэр я получил во время аварии, да еще примерно 100 бэр – за время предыдущей работы. Кожа обожжена радиацией. Сейчас я инвалид второй группы. Жизнь на исходе. Поэтому днем и ночью думаю только об одном, хочу только одного – правды, и ничего, кроме правды.

Беседу вели А. Будницкий, В. Смага

Приложение 5 [Газета «Вечерний Киев». 22 июня 1992 г. № 120 (14484)]

Эхо Чернобыля.

Радиоактивное поражение совести

Историки будущего очень точно определят начало послечерно-быльской эры в жизни человечества. 26 апреля 1986 года в 1 час 23 минуты 40 секунд оператор Александр Акимов нажал кнопку аварийной защиты реактора четвертого энергоблока и… последовал взрыв. В лавине горя, которая обрушилась на нас во время ликвидации последствий аварии, просто затерялся этот невероятный факт.

Система защиты взорвала реактор…

Вдумайтесь! Предстаньте себе, что вы ставите охотничье ружье на предохранитель, чтобы не было выстрела, а оно палит из обеих стволов.