Черно-белые ангелы

– Ники, прояви гуманизм, не называй Свету мамой в присутствии ее нового мужа, а то она сразу взбесится, – со смехом сказала Инесса, распаковывая чемоданы. – Называй ее Светой, ладно? Скажем, что ты ее племянница. Чисто теоретически ведь могло быть и так?

– А тебя бабушкой можно называть? – дерзко спросила Ники.

Инесса расхохоталась. До чего все-таки забавная девчонка ее внучка!

– А ты та еще стервочка! – воскликнула она и потрепала Ники за щеку. – Детка, ты неважно выглядишь. Устала за перелет, да?

Ники и вправду себя не очень хорошо чувствовала. У нее в самолете разболелась голова. Она кивнула, потирая кончиками пальцев сверлящие болью виски.

– Знаешь что? Надевай купальник и поплавай в бассейне отеля. Здесь очищенная и подогретая морская вода. Тебе понравится, гарантирую. Минут через двадцать я к тебе присоединюсь, – сказала Инесса, приложив к лицу приобретенное накануне вечернее платье нежно сиреневого цвета.

Ники не пожалела, что послушала бабушку. Поплескавшись в бассейне отеля и выпив холодный лимонад, она почувствовала себя намного лучше. За окном и вправду цвела весна. Высокое южное небо и ласковое солнце, высоченные пальмы, зеленая трава на газонах, крошечные липкие листочки, пробившиеся к свету из почек на цветущих деревьях и кустах, заботливо высаженные на клумбах и в уличных вазах яркие, экзотические цветы – все это казалось Ники нереально прекрасным. Она чувствовала себя так, словно уснула под свинцовым небом мартовской Москвы, а проснулась в Волшебной стране вечной весны, моря и счастья.

– До чего же здесь хорошо! – воскликнула она, зажмурив глаза и подставляя солнцу лицо.

– Ты сейчас похожа на теленка, которого выпустили побегать по зеленому лугу, – рассмеялась Инесса.

Отдохнув в отеле и прогулявшись немного по городу, Инесса с Ники направились к дому, в котором поселилась Светлана. Инесса не показывала виду, но в душе немного нервничала из-за предстоящей встречи с дочерью. Ники вообще-то не хотела идти к матери. Она на нее в жизни насмотрелась достаточно, чтобы ей до конца дней снились кошмары, но бабушка бы не поняла ее нежелания встретиться с матерью. Кроме того, Ники распирало от любопытства посмотреть на маминого мужа и на ее дом у моря. Действительность превзошла все ожидания. Инесса никогда еще не видела дочь такой счастливой. Светлана, казалось, даже обрадовалась приезду матери и дочери, но обошлось без родственных поцелуев или европейских рукопожатий.

– Мама, Ники, я так рада вас видеть! Жерар еще не вернулся с работы. Проходите, я покажу вам дом, – сказала она, приглашая их войти.

Ники с восхищением и завистью смотрела на прекрасный трехэтажный белый коттедж с красной крышей и большими окнами, смотрящими на море. Просторные светлые комнаты, минимум мебели и максимум удобства – в общем, все как принято в Европе. Никаких пылесборников на стенах и зеркальных шкафов с сервизами. Удобная мягкая мебель, много современной бытовой техники, и колоссальное ощущение пространства в каждой комнате. Да еще роскошная терраса, сад за домом и гараж с двумя автомобилями.

– Какая мама счастливая! Они что, вдвоем живут в такой домине? Ничего себе! – подумала Ники, взяв с маленького комода в гостиной фотографию эффектного носатого брюнета с небольшой бородкой и обжигающе-черными раскосыми глазами.

– Мама, это Жерар? – спросила Ники, подумав:

– Не слишком жирно мамочке отхватить такого секси-красавца, да еще и с домом на Лазурном берегу?

– Во-первых, не смей называть меня мамой! Ты моя племянница, помнишь? Дочка моей сестры… – оскалилась Светлана, со злостью посмотрев на Ники.

– Как ее зовут? – спросила она, обращаясь к матери.

– Елена, – усмехнулась Инесса, потерев кончик носа.

– Так вот, Ники, ты моя племянница, дочь моей старшей сестры Елены, – натянуто улыбаясь, сказала Светлана дочери. – Ты слишком взрослая, чтобы называть меня мамой. Говори, тетя Света, хорошо?

– Хорошо, тетя Света, – с ангельским личиком произнесла Ники.

– Вот и умница, – сказала Света, поправляя скатерть.

– А что во-вторых? – с тем же выражением лица спросила Ники.

– Во-вторых, не болтай всякую чушь и ни слова об отце. Знаю я тебя! Наговоришь всяких глупостей, оправдывайся потом, – с раздражением сказала Светлана.

– Буду молчать, как рыбка, тетя Света. Ты сама-то по-французски говорить научилась или играешь с Жераром в молчаливую русалочку? – с нескрываемым цинизмом спросила Ники.

– О, узнаю свою мамочку! Ничуть не изменилась! Может, это я так плохо на нее влияю? – подумала Ники, прищурив глаза и с подзабытыми «добрыми» чувствами посмотрев на мать.