Читаем Черниговцы [повесть о восстании Черниговского полка 1826] полностью

Михаил Бестужев построил солдат в каре, так, чтобы в случае нападения отстреливаться на все четыре стороны. Свои роты, вместе с рядовыми из других рот, он поставил фасом к сенату и к памятнику Петру. Роты Щепина-Ростовского заняли два фаса, обращенных к собору и к Адмиралтейству.

Было девять часов. Над Невой и над площадью стоял утренний туман, как всегда бывает в Петербурге в это время года. Накануне была оттепель, а сейчас подморозило, и под ногами было скользко.

Перед фронтом и в рядах стояли члены тайного общества в штатском: Пущин в енотовой шубе, Кюхельбекер с длинным пистолетом, который торчал из-за пазухи, Каховский тоже с пистолетом.

Между тем крутом собралась тысячная толпа — большинство из простого народа, но были и одетые по-господски. Из толпы слышались возгласы:

— Ура, Константин!

— Держитесь, ребята!

Какой-то молодой человек в шинели с бобровым воротником выкрикнул:

— Ура, конституция!

— Ура, конституция! — отозвалось несколько голосов из солдатских рядов.

— А ты понимаешь, что такое конституция? — спросил Михаил Бестужев ефрейтора Любимова, молодца и красавца.

— Как не понимать, ваше высокоблагородие, — отвечал тот. — Тоже наслышаны. Это значит, чтобы все были на равных правах.

В это время от другого берега Невы отделились какие-то темные фигуры. Это были кадеты Морского и Первого кадетского корпусов. Их было человек десять. Четко отбивая шаг, они маршировали по льду, по три в ряд, направляясь к площади! Они были без шинелей, в черных мундирчиках, стянутых кушаком. Впереди шел стройный, красивый мальчик с разрумянившимися от мороза щеками. Он вытянулся перед Бестужевым во фронт, признав в нем по эполетам старшего чином.

— Господин штабс-капитан, — отчеканил он звонко, — мы присланы депутатами от наших товарищей, чтобы испросить позволение сражаться в ваших рядах. Мы все готовы умереть за свободу.

Бестужев был человек хладнокровный, но тут не выдержал: что-то всколыхнулось в его груди, и чувство умиления захватило душу. Он пристально глядел на красивое лицо мальчика, и у него промелькнула мысль: зачем останавливать благородный порыв этих юных птенцов? Не позволить ли им, в самом деле, остаться на площади? Их присутствие рядом с усачами-гвардейцами поразило бы воображение. Участие детей в восстании — явление небывалое в исторических летописях. Но благоразумие тотчас взяло верх: нельзя подвергать опасности жизнь этих ребят-героев.

— Благодарите ваших товарищей за их намерение, — сказал он, кладя руку на плечо мальчика, — но поберегите себя для будущих подвигов.

С этими словами он обнял его и крепко расцеловал.

Кадеты сделали поворот налево кругом и, так же отбивая шаг, пошли обратно.

Подъехал на извозчичьих санях Рылеев.

— А Трубецкой где? — был первый его вопрос, когда он вышел из саней. — Почему его нет?

Александр Бестужев только пожал плечами.

— Ну хорошо, я разыщу его, — сказал Рылеев, — а потом поеду в Финляндский полк. В гвардейском экипаже остался

Бестужев Николай. Там Шипов противодействует; умоляет не губить себя, уверяет в благих намерениях императора и прочее Человек ловкий, ораторствовать умеет… Пущин, поедем к Трубецкому, а пока пусть примет команду Якубович. Где он?

— Был и куда-то исчез, — ответил Александр Бестужев.

У храброго кавказца заболела голова.

— Тогда Оболенский, — сказал Рылеев.

— Его тоже нет, — проговорил Александр Бестужев, — но он будет, конечно.

Рылеев сердито махнул рукой.

— Едем! — решительно обратился он к Пущину.

Оба сели в сани и поехали к Трубецкому, па Английскую набережную.

Оболенский был на площади рано поутру, еще до прихода Московского полка, но, не найдя никого, решил действовать самостоятельно. Он хотел во что бы то пи стало добыть артиллерию и отправился в Преображенские казармы, к конным артиллеристам. Однако оказалось, что генерал Сухозанет, командир гвардейской артиллерии, успел уже принять свои меры. Граф Коновницын, сын героя двенадцатого года, и Малиновский, офицеры конной артиллерии, оба члены общества, сидели под арестом. Оболенский, пользуясь своим положением адъютанта генерала Бистрома, хотел было проникнуть в казармы, но полковник Пистолькорс, стоявший с обнаженной саблей у входа, преградил ему путь. Напрасно юнкера из-за спины Пистолькорса подавали ему какие-то знаки: пробраться в казармы так и не удалось. То же самое оказалось и в пешей артиллерии: члены общества, в том числе и внук Суворова — корнет Александр Суворов, князь Италийский, граф Рымникский, были уже арестованы.

Вернувшись на площадь, Оболенский принужден был взять на себя командование.

— Что ж это такое? — говорил он раздраженно. — Где Панов и Сутгоф? Почему нет гвардейского экипажа? Время идет, нужно действовать. Николай, вы его знаете, медлить не станет!

И в самом деле, с противной стороны уже начиналось какое-то движение. Появились конногвардейцы. Они тихо приближались, по трое в ряд, по Адмиралтейскому бульвару и, повернув направо, выстроились тылом к Адмиралтейству и правым флангом к набережной.

Оболенский рассыпал стрелков перед колонной и сам стал с ними.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дым без огня
Дым без огня

Иногда неприятное происшествие может обернуться самой крупной удачей в жизни. По крайней мере, именно это случилось со мной. В первый же день после моего приезда в столицу меня обокрали. Погоня за воришкой привела меня к подворотне весьма зловещего вида. И пройти бы мне мимо, но, как назло, я увидела ноги. Обычные мужские ноги, обладателю которых явно требовалась моя помощь. Кто же знал, что спасенный окажется знатным лордом, которого, как выяснилось, ненавидит все его окружение. Видимо, есть за что. Правда, он предложил мне непыльную на первый взгляд работенку. Всего-то требуется — пару дней поиграть роль его невесты. Как сердцем чувствовала, что надо отказаться. Но блеск золота одурманил мне разум.Ох, что тут началось!..

Анатолий Георгиевич Алексин , Елена Михайловна Малиновская , Нора Лаймфорд

Фантастика / Проза для детей / Короткие любовные романы / Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Фэнтези
Волчьи ягоды
Волчьи ягоды

Волчьи ягоды: Сборник. — М.: Мол. гвардия, 1986. — 381 с. — (Стрела).В сборник вошли приключенческие произведения украинских писателей, рассказывающие о нелегком труде сотрудников наших правоохранительных органов — уголовного розыска, прокуратуры и БХСС. На конкретных делах прослеживается их бескомпромиссная и зачастую опасная для жизни борьба со всякого рода преступниками и расхитителями социалистической собственности. В своей повседневной работе милиция опирается на всемерную поддержку и помощь со стороны советских людей, которые активно выступают за искоренение зла в жизни нашего общества.

Владимир Борисович Марченко , Владимир Григорьевич Колычев , Галина Анатольевна Гордиенко , Иван Иванович Кирий , Леонид Залата

Фантастика / Детективы / Советский детектив / Проза для детей / Ужасы и мистика