Черная охота

— Зато вы знаете, куда бить, милорд. Бить так, чтобы удар разил наповал…

— Не хочу больше этого видеть.

— Почему же, милорд?..

— Надоело. Это отравляет жизнь. Мешает быть сильным.

— Вы ошибаетесь, милорд. Нежелание видеть темную сторону мира — это постыдное бегство, недостойное настоящего воина. Это, да простит меня милорд, почти трусость. Вот что может сделать вас слабым, милорд…

Дэйв расхохотался.

— Слабость — это вестись на разводы о том, что такое слабость! А трусость — это превратить свою жизнь в помойку только потому, что кто-то считает, что иначе не выжить!

Тим засопел.

Хотел промолчать, но не выдержал:

— Ладно, упертый! Но ты хоть понимаешь, что это опасно? Ты схлопочешь пулю, даже не заметив ее! Ни одна зазеркалка не может эквивалентировать реальность идеально!

— Что есть настоящее в этом мире, чароплет? Даже усиленные твоими чарами глаза — всего лишь глаза. Они бессильны приблизить к сути вещей. Мы никогда не видим того, что есть на самом деле, — лишь смутные отблески того, как элементы мироздания взаимодействуют друг с другом. Тебе ли этого не знать, чароплет…

— Но, милорд…

— Хватит.

— Но…

Охотник поморщился и дернул плечом, словно прогонял назойливую букашку.

Не надо его слушать, — чароплет умеет убеждать. Сколько раз уговаривал и вешал на шею этот глаз черного всевиденья!

Но не в этот раз.

Не в этот!

Охотник достал крошечную ракушку, испещренную волшебными рунами, и вставил в ухо. Шорохи далекого моря сплелись в мелодию, подернулись рябью слов…

Столько лет, столько долгих лет,
Я смотрел на мир — сквозь сны…

It is a twenty ninety nine,
The human race has to face it!
They are confronted with the truth!
It's secret!!! Mysterious!!!

— орали злым голосом колонки так, что заложило уши.

Тим потянулся сделать потише, но Дэйв отбил его ручонку. Словно от мухи отмахнулся.

6

Ждали ребята Паука как и положено — под стеной высотки.

Полуразрушенной.

Полоса разделения — это не только пятьдесят верст выжженной земли. Это еще и десятки городов-призраков на краю Отстойника. Там, где раньше работали нежелательные технологии. В смысле, для Империи нежелательные. Незачем отбросам в Отстойнике современные технологии. И так их десять миллиардов, хватит.

В этом городишке раньше был какой-то завод. Но при бомбардировке и остальным домам досталось. От высотки остался только один бок, штук пятнадцать полуразрушенных этажей.

Вот ребята Паука и ждали под этой стеной — с севера.

Все верно, так и надо. Ведь геостатики видеонаблюдения над экватором висят. И получается, на эти широты чуть сбоку смотрят. Так что с севера под стеной — мертвая зона. Ничего не видно со спутника. Так что все верно. Хорошо Паук дрессирует своих ребят.

А ведь он не знал, что геостатик будет следить. Так, на всякий случай подстраховался… Черт возьми! Такого партнера потеряли!

Их было трое.

Один гном, мелкий и тощий.

Двое других орочьи полукровки. Близнецы. Высокие, крепкие и какие-то

угловатые, словно их из кубиков конструктора собирали.

Похоже, под термовиками — если можно так назвать эти исцарапанные и латаные-перелатанные обноски — у них какие-то боевые экзоскелеты: тяжелые бронежилеты и сервоприводы для усиления движений. Вместе с аккумуляторами килограмм под двести, вот и получается — словно маленькая гора под термовиком.

Две штуки. Арабской национальности. С изрытыми оспинами мордами. Завистливо разглядывающие Дэйвовскую крылатую лошадку, на которую им не то, что за всю жизнь не заработать — даже просто прокатиться не светит.

За этими мордоворотами под стеной притулились два джипа.

Один совсем задрипанный. Второй тоже не так чтобы

молодой, но еще крепкий. И породистый. Хорошо сложен.