Черная кошка в темной комнате

Красивый ровный каллиграфический почерк. Такой бывает на поздравительных открытках. Бедная дуреха! Знала бы, с кем связалась.

Лилия заглянула в конверт. В нем лежали ключи от машины, документы на нее, водительское удостоверение на имя Ксении Чебрец и двадцать стодолларовых купюр. Две тысячи с неба свалились. Кому рассказать – не поверят. Впрочем, она и сама не верила собственным глазам. Права выданы восемь лет назад, значит, Ксения еще носила фамилию первого мужа. Машина оформлена на то же имя. Лилия прекрасно водила машину. Слишком частые уходы от преследования научили ее обращаться с рулем на «ты».

Она убрала конверт и записку в карман халата, умылась, посмотрела на свое отражение в зеркале. Вроде бы и не такая страшная. Правда, слишком много седых волос и кошмарная одутловатость… Даже три месяца назад она выглядела в сто раз лучше.

Выйдя из ванной, Лилия с удивлением подумала, что ориентируется в большой квартире так, будто жила здесь.

В комнате, где ее ждала Вера, стоял массажный стол, по бокам тренажеры, у окна парикмахерское кресло и умывальник, кварцевые лампы. Настоящий фитнес-зал.

– Снимайте халат и ложитесь на стол, – сказала массажистка.

Теперь Лилия не стеснялась – авария, есть авария. Но когда Олеся успела разглядеть ее тело, чтобы придумать историю с аварией? Ежедневная бутылка водки на голодный желудок давала о себе знать – память ослабла, вот и сейчас она не помнила, как ложилась спать.

Массажистка прекрасно справлялась со своей работой.

– Наверняка мужчины сходят с ума от вашего тела. У вас потрясающая фигура, Ксения Михална.

– У меня не было мужчин больше трех месяцев, Вера.

– У вас?

– Не могу найти достойного партнера.

– Тут с вами никто спорить не будет. Сильные мужчины, как правило, обычные работяги с отсутствием мозгов. Умные и талантливые – импотенты. А красавчики, молодые и страстные, интересуются кошельком своих партнерш больше, чем телом. Остальные – алкоголики.

– Целая философия.

– Обычная практика. В нашем салоне работают только женщины, и мы обслуживаем только женщин. Всякого наслушаешься. Обидно, что такое тело не востребовано.

– Ты хочешь сказать, что в моем возрасте нет следов целлюлита? Да? Мне тридцать восемь лет, шансов на успех с каждым годом становится все меньше и меньше.

– Целлюлит бывает и у двадцатилетних. Природа делает свой отбор. Вашей дочери повезло, у нее ваши гены. Была бы я мужчиной, влюбилась бы в нее.

Лилия любила красивых мужчин и умела их использовать, что не вязалось с философией массажистки. Олеся не выносила мужчин, и это можно было понять: отец бил девочку, у нее выработался обратный рефлекс. Попадись ей хороший, терпеливый парень, неожиданно подумала Лиля, он сумеет переломить ситуацию. Вопрос в том, будет ли терпеть его она? Ксения, по ее рассказам, не очень-то разбиралась в мужчинах. Но как ей удалось привязать к себе дочь с такой силой, что девчонка помешалась на своей матери?

– Олеся тоже пользуется вашими услугами?

– Конечно. Постоянно. Невероятная чистюля. Такая могла бы свалить любого мужика наповал. Безукоризненные формы.

– А как, по-вашему, у моей дочери есть мужчины?

– Если и есть, то она умеет это хорошо скрывать. Олеся слишком брезглива, и слово «мужчины» ей не подходит. Один единственный, может, и есть. Девушка особенная, не такая, как все.

– Да. Мне с ней нелегко.

– О чем вы? Олеся обожает вас. Сколько я ее помню, она не переставала говорить: «Вот скоро вернется моя мама и начнется совсем другая жизнь». Я еще никогда не видела такой сияющей улыбки на ее лице, как сегодня утром.

После массажа Лилия почувствовала себя отдохнувшей. Потом пришла косметолог, привела в порядок ее лицо. Следом появилась парикмахерша – покрасила волосы, сделала укладку.

На превращение ханыги в женщину ушло не менее пяти часов. Когда все кончилось, Лилия нашла в шкафу самое скромное платье и пальто, оставшееся ей в наследство от предшественницы. Чулки пришлось надеть черные, дабы скрыть многочисленные ссадины на ногах.

Колготок Ксения не носила, только чулки и пояса, как делают женщины, любящие раздеваться перед мужчинами. Это способно даже епископа забыть о сане и очуметь от возбуждения.

Когда она увидела себя в зеркале, ей показалось, будто перед ней другая женщина, не имеющая ничего общего со вчерашней уродиной. Сейчас она стала копией Ксении. Даже прическа та же.

Ее замызганный плащ исчез с вешалки, на его месте весели ключи от квартиры. Плащ – не велика потеря, но там были сигареты. Она все еще не понимала, что у нее в кармане лежит кошелек, набитый денежными купюрами.

На лифте она спустилась в гараж. Где место ее машины – она не знала. В документах значилась «Ауди S 8». Машина шикарная, вопрос в том, что от нее осталось. Автомобили стояли в четыре ряда вдоль длинного тоннеля. Лилия помнила, в каком месте поставила свою машину Олеся. Очевидно, автомобиль матери должен стоять рядом. Она не ошиблась в своих предположениях, возле темно-вишневой «Ауди» возился мастер.

– Дела совсем плохи? – спросила Лилия.

– Вы Ксения Михайловна?

– Она самая.