Через забор

Довольный, я подмигнул ей.

— Вот и отлично.

__________________________________

Пока мы смотрели фильм, я медленно, постепенно придвигался ближе. Каждый раз, когда я тянулся к своему напитку или за горстью попкорна, я оказывался ближе к Кортни, которая сидела в углу дивана, прижав согнутые в коленях ноги к своей груди. Заметив, что её бокал опустел, я поставил фильм на паузу и наполнил его. Вернувшись, я плюхнулся рядом и, передав бокал, положил ноги Кортни к себе на колени. Небрежно закинув одну руку на спинку дивана, другую я осторожно положил на её бедро, делая вид, что полностью сосредоточен на фильме. Я чувствовал на себе обеспокоенный взгляд Кортни, но, не прекращая глядеть на экран, начал выводить медленные круги на её ноге. Вскоре я почувствовал, как Кортни расслабилась, и улыбнулся про себя. Она казалась мне сплошным противоречием. Я видел, что ей нравились мои ласки, но всё же, когда я дарил ей свою нежность, она реагировала шокировано. На то чтобы расслабиться, отдавшись моим прикосновениям, ей всегда требовалось время, и я этого не понимал — походило на то, словно она постоянно была настороже. Украдкой бросив взгляд на Кортни, я увидел, что она не сводит взгляда с моей руки. Я слегка сжал её ногу.

— Это беспокоит тебя? — тихо спросил я.

Её удивительные глаза встретились с моими и она молча покачала головой.

— А тебя? — прошептала она.

Я нахмурился.

— Нет. Мне нравится прикасаться к тебе.

— О, — это короткое слово было наполнено смятением.

— А тебе нравится… как я касаюсь тебя?

Кортни с трудом сглотнула.

— Это заставляет меня нервничать.

Я повернулся к ней лицом.

— Я не причиню тебе вреда, обещаю. Ты напрягаешься каждый раз… почему?

— Я не привыкла, чтобы люди… были так близко.

У меня сложилось ощущение, что за её словами крылась какая-то история, но я решил, что это лучше оставить на другой раз.

— Мне нравится, когда я к тебе так близко. Но если это заставляет тебя нервничать, то я отступлю, — с сожалением сказал я и, неохотно убрав руку со спинки дивана, погладил тёплую щёку Кортни.

Кортни тихо вздохнула, прижалась к моей руке и закрыла глаза.

— Не надо, — прошептала она еле слышно.

Я подвинулся и подался вперед.

— Кортни, открой свои глаза, — тихо взмолился я.

Блестящие, наполненные беспокойством глаза встретились с моими.

— Я хочу поцеловать тебя. По-настоящему поцеловать.

Её глаза расширились.

— Пожалуйста.

Она молча накрыла мою ладонь на своей щеке, и я воспринял это как разрешение.

Я почувствовал, как дрожат ее губы, когда нежно прижался к их ним, и обхватил рукой затылок Котрни не позволяя отстраниться. Очень медленно наши губы начали двигаться вместе. Я старался оставаться спокойным, позволяя Кортни расслабиться. Немного погодя я нежно провёл языком по её нижней губе, прося впустить меня. Кортни колебалась, но затем её губы приоткрылись и с тихим вздохом удовольствия я впервые попробовал её. Прилив желания был почти невыносимым, и я простонал ей в рот.

Я почувствовал, как напряглось её тело и, отстранившись, губами проложил дорожку к её уху.

— Это я, мисс Шеф-повар. Расслабься, красавица.

Кортни задрожала, когда я снова накрыл её рот своим, но потом я с восторгом ощутил, что она отвечает мне, робко касаясь языком. Потребность оказаться ближе была настолько сильна, что я привлёк Кортни к себе и посадил на колени, не прерывая поцелуй. Кортни опять напряглась, я крепче прижал ее к себе, ожидая, когда она расслабиться. По её телу прошла новая волна дрожи, а затем всё изменилось — Кортни стала податливой в моих объятиях. Обхватив за шею, она с пылом прижала меня к себе. Нащупав заколку в волосах Кортни, я снял её, и с наслаждением зарылся пальцами в самую гущу шелкового водопада ее волос. Другой рукой я продолжал обнимать Кортни, пока наши губы двигались, языки танцевали и гладили, кружились и касались, когда мы исследовали и пробовали. Мы всё больше и больше погружались друг в друга. Не существовало ничего, кроме пьянящей девушки в моих объятиях. Всё в ней сводило меня с ума: её вкус, тихое хныканье, срывавшееся с губ, нежное, податливое тело.

Её близость прогнала затянувшееся одиночество, с которым я жил так долго, и я почувствовал себя нужным. Жажда обладать Кортни волной прокатилась по моему телу, устремляясь необузданным жаром к моему твёрдому и пульсирующему, зажатому между нами члену. Желание дошло до точки, став почти болезненным. Я знал — мне нужно остановиться, пока я не утратил последние крупицы самообладания. Но Кортни прижималась ко мне, и я боролся со стоном, который вызвали во мне эти ощущения, мой член болел от необходимости освобождения.

С большой неохотой я отстранился, оставляя быстрые нежные поцелуи на припухших губах Кортни. Большим пальцем я погладил их мягкую плоть.

— Кортни, — прошептал я, улыбаясь, когда она открыла всё ещё затуманенные страстью глаза. — Привет.

— Ты остановился.

— Мне пришлось.

Кортни в замешательстве нахмурилась, и я слегка подался ей навстречу своими бёдрами. Она посмотрела мне в глаза и попыталась встать с колен, но мои руки надёжно удерживали её.

— Нет, Кортни. Останься.