Через вселенную

— Еще один нашла, — объявляет Эми, обрабатывая верхнюю часть криокамеры. — Это твой?

— Не помню, чтобы я касался этого места.

В глазах Эми появляется блеск.

— Может, это убийца! — говорит она, в голосе снова звучит волнение.

Я прижимаю пленку к отпечатку, сканируя его. Отпечаток довольно широкий — большой палец. Завитки делит надвое тонкая неровная линия.

— Это что такое? — спрашивает Харли, когда на экране высвечивается изображение.

Эми глядит мне через плечо.

— Может, и ничего… но похоже на шрам, правда?

Бип. Бип-бип. Поиск завершен.

«Старейшина/Старший», — мерцает над отпечатком.

— Еще один твой, — вздыхает Эми, лицо ее снова делается печальным. Она отворачивается к криокамере, но теперь водит кистью так, словно ей до боли тяжело.

— У тебя есть шрам на пальце? — спрашивает Харли.

Я внимательно оглядываю пальцы, хоть и так знаю, что на них нет такого шрама, который перечеркивал бы все линии.

— Может, что-то попало под палец, когда он коснулся криокамеры, — говорит Эми, не поднимая глаз. — Попало между пальцем и поверхностью.

Но я до этого места не дотрагивался.

Я это точно помню.

Эми берет в руки пленку.

— Ты уверен, абсолютно уверен, что это не может быть Старейшина?

— Точно. Я проверил карту вай-комов сразу, как мы нашли тело мистера Робертсона. Он сюда не спускался.

Эми раздувает ноздри, прямо как разъяренный бык.

— И все-таки мне кажется, он мог…

Я качаю головой, и Эми останавливается. Это просто невозможно. Даже если Эми права и он способен на такую жестокость, его просто не было здесь, когда произошло убийство.

Эми с раздражением бросает кисть.

— Никакой пользы от этих отпечатков.

— Увы, — отсутствующе добавляю я, размышляя о том, кто, кроме меня и Старейшины, мог оставить этот отпечаток.

Харли забирает у меня пленку и бросает на стол в конце коридора.

— Можно нам теперь посмотреть на звезды? — Когда он берет в руки свой ящик, краем глаза я замечаю, что он захватил с собой чистый — хоть и маленький — холст.

— Если я открою эту дверь, ты останешься тут на ночь и проследишь, чтобы никто не трогал замороженных?

Улыбка Эми — более чем достаточная причина не слушать внутренний голос, предупреждающий, что Старейшине не понравится, если я оставлю Харли здесь одного.

— Конечно.

Объяснив Харли, где шлюз, и, сказав код доступа, я снова беру пленку, которую он бросил на стол. Торопливо регистрирую их с Эми и разрешаю им доступ на криоуровень, чтобы они могли приходить, когда захотят, а потом еще разрешаю Эми доступ к пользованию пленками. Только я успеваю отсканировать отпечатки пальцев Харли, как он срывается с места и исчезает в направлении шлюза, даже не пытаясь скрыть нетерпение. Эми все еще смеется над ним, когда я прижимаю ее большой палец к панели сканера на пленке. Только когда она перестает смеяться, я понимаю, что держу ее палец уже как минимум с минуту.

— Извини, — бормочу я, отдергивая руку.

Эми улыбается мне.

— Хошптисадпостреть? — спрашиваю я на одном дыхании. Глаза непроизвольно округляются. Что на меня нашло? С чего вдруг я это ляпнул?

— Что? — спрашивает Эми. Улыбаясь еще шире, она отступает на шаг и прислоняется к ребру металлического стола.

— Хочешь пойти посмотреть сад? — спрашиваю я, говоря теперь медленнее, чем колотится мое сердце. — Со мной?

Она покусывает губу, и, хотя не отворачивается от меня, взгляд ее становится далеким и нечетким. Пальцы впиваются в край стола так, будто она боится, что я собираюсь утащить ее из этого холодного, темного места насильно. Понять почему — несложно. Ей хочется побыть рядом с родителями. Зеленые глаза на мгновение обращаются вправо, туда, куда убежал Харли. И звезды она тоже хочет увидеть.

Сердце падает. Как я могу сравниться что с одним, что с другим?

Потом Эми снова смотрит на меня, и на лице ее появляется улыбка.

— Давай, — говорит она.

И эта ее улыбка для меня куда прекраснее, чем звезды.

31 Эми

Старший ведет меня в сад, раскинувшийся за зданием Больницы, тот самый, который я видела утром, на пробежке. Я не заметила, как он красив — тогда у меня перед глазами стояли одни только стены, окружавшие его. Но на самом деле он просто чудесный. В нем есть что-то дикое, словно все здесь выросло само по себе, при этом есть дорожки, клумбы и совсем нет сорняков — знак того, что к созданию этого чарующего маленького хаоса приложил руку умелый садовник.

— Что это?

— Статуя Старейшины времен Чумы.

— Значит, каждого нового командира на корабле все зовут просто Старейшиной? — Он кивает. — По-дурацки как-то. Они же все перепутаются. И сколько всего было Старейшин?

— Я… эээ… не знаю.

Гляжу статуе в лицо. Она не вырезана из камня. Наверное, отлита из бетона или чего-то похожего. Естественно. Откуда им тут взять камень? Они же не могут просто выкопать его из земли.