Через тернии (СИ)

      В соседнем корпусе открывали японскую линию по производству иголок к одноразовым шприцам. Да, да наркоманов много, а иголок не хватает. Правительство очень заботилось о нас. Вскоре после развала СССР хлынет поток героина, но это будет позже, а иголочки уже вот они готовы. Так вот иностранная делегация изъявила осмотреть чудо-корабль. Юбка у России поднималась всё выше и всякие обезьяны лезли за государственными секретами. Можно было запросто зайти на режимный объект и поглазеть на нашу квинтэссенцию инженерной и научной мысли. Странно как их не пригласили  например на такую всеми любимую процедуру продувки трубопроводов на самолетах в соседнем цеху. На полный продув отпускалась 50 с лишним литров медицинского спирта, а вот на выходе всегда почему то  объем заметно сокращался, порой доходило до полного испарения. Делегатам бы понравилось, но нет же принесло их в наш цех, именно в обед. С собой они принесли несколько упаковок баночного пива, довольно крепкого и с радостью угостили нас. Мы тоже с радостью приняли заморский продукт и уединились ...в кабине «Бурана». После первой упаковки и двух жирных косяков мы представляли себя храбрыми исследователями дальнего космоса, рвущимися сквозь гравитационные аномалии к далёкой звезде. Слева и справа мелькали смертельные астероиды, но ловко уклоняясь от них мы двигались к намеченной цели, мимо проносились туманности, новые, неведомые доныне созвездия, предательски смеялись нам вслед. Наш экипаж попал в облако смертоносного газа, мы засыпали, нас всех сморил вражеский напиток. Посадка наша была аварийной. Хороший пинок вывел меня из дремотного состояния, надо мной стоял бригадир, странно без шлема, подумал я, чем же он дышит. Сквозь вату дурмана до меня донеслись приветственные слова гуманоида о благополучной посадке и еще что то про начальника цеха и трудовую книжку.

      И вот я переведен в охрану, револьвера мне правда не доверили. Охранял я всё тот же цех еще 3 месяца пока не повстречал Лёху, армейского дружка. Он предложил мне пойти к ним в частное охранное предприятие, их тогда стало как грибов после дождя. Зарплата была в разы больше, а делать ничего не надо, сиди себе глазами хлопай, плюс тренировки в школе рукопашного боя. Завод я забросил, просто не пошел туда и всё, трудовая моя там может и лежит до сих пор. Всё шло замечательно, тренировки, попойки и прочие радости. Вскоре нас стали привлекать к разным мероприятиям полукриминального характера. Из разряда убедить человека расстаться с деньгами или постоять в эпизодах на стрелках.

      19 августа 1991 года, после обеда экстренный сбор. Бронежилеты, дубинки, холодное оружие, газовое. Огнестрела тогда у нас на руках не было и в оцепление к Белому дому. Мне вся политика эта до пизанской башни. Ельцин дрючит Горбачева или наоборот, мне не нравилось стоять  ночью и ждать не известного чего. Сожгли там несколько троллейбусов на Краснопресненской, какие то бомжи свалились под проходящий мимо танк. В ту ночь стояли все пьяные, ждали у моря погоды. Наутро сказали, что революция победила, ну ок, поехал спать. Вскоре Союза не стало, становилось с каждым днём все интереснее. Каждый день кого то взрывали, убивали, телевизор хоть не включай. Рубль падал, в магазинах шаром покати, в карманах пусто.

Примерно в то же время я встретил её, ту которая стала мне другом и спасла от смерти. Мою любимую и единственную ныне жену. В тот вечер я сидел с товарищем и бухал у себя в коммунальной квартире, раздался звонок в дверь. На пороге бывшая одноклассница и не одна. Вторую девушку я не знал, но страстно желал познакомиться. Звали её Оля и сразу понял это она, та которая предназначена мне. Если вы не переживали это, мне вас жаль. Вот просто встречаешь и понимаешь, твоё, хотите назовите любовь с первого взгляда. Спустя некоторое время мы стали жить вместе у меня в комнате. С работой кое что  прояснилось, познакомились с деловыми людьми, начали вместе трудиться. Появились деньги, пакетами и мешками, за мной с утра приезжала чёрная волга. Всё закрутилось довольно быстро, как будто кто то толкал невидимой рукой. Теперь мы получали с двух магазинов, ресторана и бара, двух борделей. Наши хозяева сидели в коммерческом банке, мы же были видимой, легальной частью организации, хотя костяк 10-15 человек уже привлекался к довольно щепетильным мероприятиям. Как то ночью мне довелось лично разгружать слитками золото, тяжелое оно, таскали в подвал, в хранилище. Привезли его и смотрели за всем чечены. Вот тогда мне стало неприятно работать с теми людьми. Мы никогда не работали на черных, а здесь открылся этот не маловажный фактор, тем более в преддверии войны с ними.