Через семь гробов

— Да сколько бы ни было, — отмахнулся Савельев. — Везде, куда вы на карте сможете пристроить лапти, висят станции слежения и петляют беспилотники. К сожалению, — посерьезнел он, — с учетом местных особенностей это еще можно считать довольно точным результатом.

— А на Западе этому крейсеру что делать? — кто именно задал этот вопрос с другого конца стола, Воронин не увидел.

— Ремонтироваться. Торпеду с «Гусара» он же поймал.

— А здесь ему почему бы не встать на ремонт?

— Чтобы мы его обнаружили? Да еще считай что со спущенными штанами? И потом, нигде мы еще не встречали орбитальных верфей, на которых мог бы ремонтироваться крейсер западной постройки.

— А точно западной? — кто это там такой въедливый? А, штабс-ротмистр из штурмовой эскадрильи. Поручик напрягся и вспомнил фамилию — Шанин.

— Западной. Теперь уже можно утверждать это почти однозначно. Все, что мы знаем о крейсере-призраке, говорит в пользу именно этой версии.

Вот с этим никто, включая Воронина, не спорил, поэтому уже минут через десять общая беседа за столом сошла на нет по старому принципу: «нет спора — нет и разговора». Поручик еще какое-то время пообщался со знакомыми пилотами и решил пойти отдыхать. Времени, остававшегося до назначения в дежурную группу, как раз хватит и книжку почитать или кино посмотреть, и поспать еще потом. Но книжка как-то не пошла, от кино поручик, прислушавшись к своим ощущениям, тоже решил отказаться, так что единственным доступным, да и желательным сейчас видом досуга осталось гонять по собственной голове мысли — строем и врассыпную.

По всему выходило, что скоро эта подзатянувшаяся история с поисками крейсера-призрака начнет ускоряться. Как ни относись к штабным, тем более к разведчикам, а для него, как для любого строевого летчика, такое отношение обязано было представлять смесь легкого недоверия и мягкой снисходительности, дело свое они знают и работать умеют. И если этот урод не ушел на Запад, то не так уж долго осталось ждать близкого с ним знакомства. Причем процедуру знакомства этот долбанный крейсер пережить не должен, это в любом случае.

Койка под размышляющим Ворониным легонько качнулась. Ага, «Чкалов» со всей эскадрой вышел из гиперпространства для приема сообщения со станций слежения. Вот интересно, кстати: корабли ходят через гиперпространство, связь идет через него же, но прием сообщений в гипере невозможен. Ну, наверное, все-таки возможен, оптимистично уточнил сам для себя Воронин, просто еще не придумали, как это сделать. Как бы там ни было, сейчас на эскадре примут очередной пакет данных и соответственно скорректируют курс. Или продолжат движение по курсу прежнему, это уж как получится.

…Держась сзади-справа своего ведущего ротмистра Терехова, поручик Воронин привычно отслеживал обстановку. Еще какое-то время это можно будет делать вдумчиво и спокойно, а потом… Черт его знает, что там будет потом. Не хотелось спугнуть удачу, но, кажется (тьфу-тьфу-тьфу!), его ждет что-то интересное. Не зря же вместо дежурной группы подняли аж три эскадрильи, да еще и безо всякой маскировки под кого-то — обе истребительных вылетели на «филиппках», штурмовая — на «шкафах». Эскадрилья общей поддержки была в резерве и ее пилоты сейчас сидели в кабинах своих истребителей и штурмовиков на летной палубе «Чкалова».

Перед вылетом до пилотов довели боевой приказ. Суть его состояла в том, что буквально на самом-самом пределе эффективной дальности своей работы станции слежения, которыми нашпиговали этот сектор, показали непонятную активность как минимум одного крупного корабля и нескольких более мелких. Сто первому полку надлежало первыми прибыть на место, осмотреться, при необходимости связать противника боем, воспрепятствовав его уходу в гиперпространство до появления эскадры. Набор инструментов для выполнения задачи подобрали соответствующий — часть штурмовиков несла масс-бомбы, под крылья и фюзеляжи остальных штурмовиков и истребителей по максимуму подвесили торпеды и тяжелые ракеты.

Ага, вот и пришли уточнения по координатам входа в микропрыжок и выхода из него. Запустив функцию прыжка по внешней команде, Воронин строго выдерживал курс в ожидании перехода в гиперпространство. Команду на прыжок должен был подать полковник Малежко, лично возглавивший вылет трех эскадрилий. Быстро оглядевшись, поручик увидел, что машины идут четко, как на параде. Что ж, значит, все пилоты уже готовы. Ждем.

Истребитель тряхнуло и все поле обзора заполнили серо-белые разводы. Ну что ж, вот они и в гиперпространстве, и есть еще пять минут (пять минут и девять секунд, если уж точно) перед… А вот заодно и увидим, перед чем именно. Воронин был готов к чему угодно, лишь бы опять не бороздить пустоту без толку. Его «филиппок», как и машины всего третьего звена первой эскадрильи, получил подвесное вооружение в универсальном варианте — для крупных и средних кораблей под фюзеляжем висели две тяжелых ракеты, а если там вдруг встретятся истребители или мелкие кораблики, то и для них найдется угощение в виде восьми легких ракет, по четыре под каждым крылом.