Через семь гробов (СИ)

Помогло. Сквозь хрип и шипение помех пробился голос, вещавший от имени Объединенного совета акционеров. Смысл передаваемого сообщения заключался в том, что упомянутый совет не допустит, чтобы судьбу Скраггенхольда определяли те, кто даже не завозит на планету свои семьи, для кого Скраггенхольд — лишь временное пристанище, что всем патриотам необходимо встать на защиту своих домов от коварных мятежников, остальное Роман не расслышал из-за помех. Для Корнева, впрочем, главным в этой передаче стало то, что теперь он точно знал: главный город планеты — Хеймарсдален — удерживается местными. Вот туда бы ему и надо попасть, потому что там русское консульство, а значит, и независимая от местных, а главное — от укров, связь. Корнев уже начал соображать, как бы ему переместиться из пункта А в пункт Б, в смысле из космопорта в Хеймарсдален, для чего и просматривал выведенную на экран карту. И тут на помощь Роману неожиданно пришли укры, сами того не подозревая, резко ускорившие течение его мыслей.

— Внимание, внимание! Передаем распоряжение коменданта космопорта Скраггенхольд! — вновь вышел на связь космопорт. — Всем гражданам Российской Империи и Арийского Райха предписывается незамедлительно покинуть корабли! Это относится и к пассажирам, и к членам экипажей вновь прибывших кораблей! Вам необходимо пройти процедуру удостоверения личности, после чего вы сможете вернуться на ваши корабли! Повторяем: всем гражданам…

— Рома, что значит это? — от волнения Хайди опять начала строить фразы по–немецки, что в последнее время происходило с ней все реже и реже.

— Это значит, что вытащить хотят именно нас с тобой, — Корнев решил, что Хайди пора знать правду. — Масс–бомбу, из-за которой мы попали сюда, доставил корабль тех самых пиратов, которые похитили тебя на Альфии.

Хайди побелела. Беззвучно пошевелив губами, она решительно тряхнула головой:

— Я никуда не пойду. Не пойду, — твердо сказала она.

— Мы никуда не пойдем, — уточнил Корнев, и, недобро усмехнувшись, добавил: — Пристегнись.

Контролируя, как его невеста пристегивается, Корнев поразился. Минуту назад Хайди выглядела как обычная испуганная девчонка, через полминуты он видел решительно настроенную молодую женщину, а сейчас его невеста деловито пристегивалась к креслу, сияя довольной и в то же время какой-то хищной улыбкой. К месту вспомнились слова матери, назвавшей Хайди авантюристкой. Ну и авантюристка, ну и что? Самое то, что надо!

Корнев запустил антиграв. «Чеглок» приподнялся над плитами маневровой дорожки и пару раз мягко качнулся. Корнев посмотрел на обзорный экран — спешившие к кораблю разномастно одетые и вооруженные люди с желто–голубыми повязками на руках резко останавливались с недоуменными выражениями на лицах. Чему удивляются? Как работает антиграв, что ли, не видали?

Вооружены укры были кто во что горазд, но в основном легкими лучевыми карабинами, которые «Чеглоку» и окраску бы не сразу попортили. Однако ж, кто его знает, что у них там еще имеется… На всякий случай Корнев активировал щиты и сразу же испортил отношения с мятежниками — одного из них, ближе всех подбежавшего к кораблю, почти мгновенно спроецировавшимся щитом ударило так, что он пролетел несколько метров, оставляя за собой кровавые брызги, и упал, вывернув руки и ноги под углами, совершенно не предусмотренными строением человеческого тела.

Развернув «Чеглок» на месте, Корнев направил корабль к выезду из космопорта, сначала медленно, а по мере приближения к портовой конторе постепенно увеличивая скорость. Где-то справа на обзорном экране медленно тронулся с места тягач. Что, дорогу хотите мне перекрыть? А успеете? Правильно, нет… Корнев прибавил ходу и под злорадное хихиканье невесты оказался на Хеймарсдаленской дороге раньше, чем тягач мог бы преградить ему путь. Никто не пустился в погоню, но щиты Корнев все-таки убирать не стал. С ними как-то спокойнее.

Роман подумал, что было бы интересно увидеть сейчас «Чеглок» со стороны. Космический корабль, пусть и небольшой, на обычной дороге, пусть и широкой — это все-таки то еще зрелище! И пусть двигался он, строго говоря, не по самой дороге, а метрах в полутора над ней, смотреться это должно было диковато. Дорога была пуста, но если бы и нет — это были бы не его, Корнева, проблемы. Едва ли бы на этой дороге попался транспорт, который по размерам (разумеется, и по массе тоже) мог бы сравниться с «Чеглоком».