Через семь гробов (СИ)

Хайди ловко обвила его руками. Похоже, этих пяти суток уединения ей было маловато. Если честно, Корневу тоже. Вон, у молодых после свадьбы вообще медовый месяц, а тут и трех недель не наберется, да еще и с перерывом. Но, увы, вот прямо сейчас было абсолютно не до этого. Ну никак. Так что Корнев начал лихорадочно соображать, как бы перевести активность своей подруги на что-нибудь другое. И совершенно напрасно — что и когда можно, а что и когда нельзя, Хайди понимала очень даже хорошо, и сама заняла место во втором кресле, предварительно все же оставив на губах Корнева восхитительный вкус поцелуя. Ну такой уж у нее темперамент… Дело-то молодое.

«Брейвик» покинул их уже на орбите Райнланда, причалив к орбитальной крепости, посадку Корнев проводил, эскортируемый только истребителями. На этот раз сажать «Чеглок» пришлось хоть и в знакомом космопорту «Зигмунд–Йен–Раумфлюгхафен», но не абы куда, а аж в правительственный сектор. Еще до посадки диспетчер предупредил Корнева, что в этот раз ожидать таможенного чиновника не следует, и сходить с корабля господину капитану–пилоту и его пассажирке следует сразу же по приземлении. Означать это могло только то, что сейчас их будут торжественно и официально встречать.

И действительно — на обзорных экранах было хорошо видно, что отведенный для посадки «Чеглока» сектор заполнен людьми. Как и положено у немцев, все в строю, за исключением двух группок, державшихся кучками. Надо думать, одна из них — высокое начальство, другая — журналисты. Кто ж еще у немцев не будет в строю стоять-то?

С учетом местной погоды Корнев по достоинству оценил предусмотрительность союзников, снабдивших его подругу соответствующей одеждой подходящего размера. С его гардеробом это было бы сложновато. А так Хайди выглядела очень даже замечательно в ушитых по ее фигуре теплой серенькой куртке и пятнистых (расцветка «осень в лесу») брюках. Брюки Хайди заправила в свои высокие ботинки, воротник куртки расстегнула, благо, под ней был надет свитер с высоким воротником, косы вперед, да еще уложила их так, чтобы подчеркнуть высокую грудь — ну прямо хоть сейчас в видеоновости. А почему, кстати, «хоть»? Вот прямо сейчас сюжетик и сделают.

Так и получилось — едва Корнев и Хайди вышли на трап, как в их сторону нацелились голокамеры, по прикидкам Корнева, с полтора десятка точно. Оркестр грянул марш, как всегда у немцев, по–особенному будоражащий кровь и не то, что властно зовущий на подвиги, а прямо-таки к этим самым подвигам настойчиво подталкивающий.

Высокий и худющий как палка чиновник в черном кожаном пальто и фуражке с серебряным шитьем, представившийся министериальдиректором [16]райхсминистерства внутренних дел Мюссе, пожал руки Корневу и Хайди, после чего какой-то чин из его свиты, видимо, пресс–секретарь, произнес коротенькую, минут на пять, речь. Смысл речи сводился к тому, что пиратам и их пособникам места в космосе нет, а дружба и взаимопомощь Арийского Райха и Российской Империи, которую столь героически продемонстрировали капитан–пилот Корнев и фрейлейн Бюттгер, как раз и является примером того, как должны поступать все здоровые силы человечества. В общем, все правильно, слегка официально и в меру эмоционально.

Закончив, пресс–секретарь с удивительным проворством просочился сквозь толпу журналистов и операторов, и на первый план вновь вышел министериальдиректор Мюссе. Оркестр заиграл что-то торжественное, рядом с Мюссе материализовался адъютант или как там у немцев этот чин именуется на гражданской службе, и господин министериальдиректор собственноручно приколол Корневу и Хайди поданные адъютантом награды: Корневу — бронзовый Крест заслуг с мечами, Хайди — бронзовую же медаль того же креста. Награжденные едва успели спрятать в карманы коробочки и удостоверения к наградам, как неизвестно откуда взявшиеся мальчишка и девчонка лет двенадцати преподнесли им по букетику цветов. Девчушка, выглядевшая точь–в-точь как младшая сестренка Хайди (если бы у Хайди была сестренка, конечно), до ушей улыбаясь, вручила свой букет Корневу, мальчишка, тоже светловолосый и голубоглазый, изо всех сил пытаясь выглядеть солидным кавалером, с полупоклоном поднес цветы Хайди.

На этом приятная часть церемонии закончилась и началась часть малоприятная — общение с журналистами. Здесь, к счастью, и Корневу, и Хайди удалось отбиться общими словами, а журналистов все тот же пресс–секретарь (а может, даже распорядитель церемонии, уж очень властно и уверенно он действовал) отогнал раньше, чем у героев дня эти самые общие слова закончились и пришлось бы их произносить по второму кругу.

Хайди еще успела представить Корнева своему дяде, министериальрату [17]Гюнтеру Штрикку, пока рядом не обозначился русский консул — первый, кстати, русский, встреченный Корневым за эти сумасшедшие дни.

Еще одна приятная, хотя и неожиданная, встреча ждала Корнева в русском консульстве. Роман успел минут десять побеседовать с консулом Виктором Владимировичем Поздняковым, как в кабинет зашел старый знакомый — жандармский штабс–ротмистр Сергеев.