Через семь гробов 2

— Хайди, а зачем… — начал было Роман, увидев в руке жены бокал с шампанским, но Хайди приложила палец к губам и мгновенно стерла с лица веселье и жизнерадостность.

— Что случилось? — встревоженно спросил Корнев, едва они вошли в каюту.

— Я незаметно выпила из другого бокала, — улыбнулась Хайди и вновь посерьезнела. — А этот спрятала за синтезатором. Отдай его капитану, пусть Грант проверит, что там.

Роман не успел задать следующий вопрос, как жена шумно вздохнула и продолжила:

— Ты сам говорил мне, из рук Стоун напитки не брать. Этот бокал мне дала она. Может быть, зря я переживаю, но мне кажется, эта… — Хайди наморщила лоб, вспоминая подходящее слово, — эта стерва пыталась меня отравить.

Глава 28

— Слабительное.

— Что?! — не понял Корнев.

— Слабительное, — повторил капитан Ферри. — Эта сука пыталась напоить твою жену убойной порцией слабительного.

Роман выругался. Незамысловато и очень злобно. Естественно, по-русски. Но капитан понял все правильно.

— Черт, кто бы мог подумать… Но жена у тебя быстро сориентировалась, молодец.

— Я ей сказал, чтобы из рук Стоун не брала напитков. Хватит с нас Саммера.

Однако же Стоун и падаль… И дура. Из-за бабского бзика пойти на такое! Не вышло у нее стать королевой красоты, мать ее проститутскую, так решила настоящую королеву обгадить… А ты сама, сучья гнида, хоть что-то пыталась сделать, чтобы такой королевой стать?! Или думала, что и так самая-самая?! Ну, погоди же, сука…

— Да, тут ты прав. Думаешь, все-таки, это она его?

— А кто еще? Айвен, ты еще сомневаешься?

— Нет, Роман, уже не сомневаюсь. Черт! — капитан стукнул по столу кулаком. — Не рейс, а сплошной кошмар… Провал этот… Психопатка-убийца на борту… Идиотские выкрутасы с памятью… Дерьмо!

— Дерьмо? — деланно удивился Корнев. — Нет, Айвен, это еще не дерьмо.

— Что еще? — нервно дернулся капитан.

— Я вчера с Хаксли поговорил, — Корнев дал капитану пару секунд, чтобы тот переключил внимание и вспомнил, кто такой вообще этот Хаксли, — так вот, он — физик. Профессор физики.

— И что? — не понял Ферри.

— Что? Айвен, а тебе не кажется странным, что он молчал, когда ты уверял пассажиров, что все будет хорошо? Бейкер вылез, а Хаксли молчал?

— А ведь верно…

— И знаешь, я ему вчера высказал совершенно идиотскую идею, что «Звезда счастья» просто сбилась с курса из-за возмущения магнитного поля планеты…

Капитан хищно хмыкнул, соглашаясь с тем, что идея и вправду идиотская.

— А он согласился, — добавил Роман. — Еще и хвалил меня за догадливость и сообразительность.

— Ничего себе… — недоуменно протянул Ферри.

— Какие мысли по этому поводу? — поинтересовался Корнев.

— Хм… Хочешь сказать, он знал? Или сам устроил?

— Ну сам не сам, а знал — это точно. И, Айвен, заметь: знал заранее.

— Почему заранее? — капитан честно старался справиться с обрушившейся на него информацией, но получалось пока что не очень.

— А почему именно у Хаксли стояли пять чемоданов разных людей? И именно когда «Звезда счастья» провалилась черт знает куда? Айвен, я готов на любые деньги поспорить, что в этих чемоданах никаких шмоток нет — только какая-то чертова аппаратура!

— Посмотреть предлагаешь? — ага, молодец, капитан, справился все-таки.

— Неплохо бы, — кивнул Корнев. — Только, боюсь, там хитрые замки.

— Боишься? Или знаешь? — нет, капитан точно пришел в себя.

— Так и ты знаешь, — пожал Корнев плечами. — Снимки-то ты видел.

— Видел, — согласился Ферри. — Только не обратил на это внимание. А ты обратил.

— Я не только на это обратил, — веско сказал Корнев. — Я вот обратил внимание еще на то, что Хаксли, Недвицки, Бейкер, Стоун и тот же Саммер — это одна компания. И все твои, Айвен, проблемы в этом замечательном рейсе растут из одного места.

— Я понял тебя, — медленно, с растяжкой произнес капитан и уже решительно продолжил: — Извини, Роман, мне надо все это обдумать. Насчет этой суки Стоун я скажу Гранту и Кэтти, за ней будут присматривать и, если что, помешают. Черт, пока не приложу ума, что с этой тварью делать… Ладно. Если сам что придумаешь — скажешь мне, я помогу.

— Хорошо, Айвен, спасибо.

Возвращаясь в каюту, Корнев не торопился. Он примерно представлял, как воспримет Хайди известие о том, что именно готовила для нее эта безмозглая гадюка, и потому понимал, что какое-то время ему будет не до размышлений. А поразмыслить было над чем. Что-то такое мелькнуло в голове, пока он говорил с капитаном. Черт, но вот что… Ладно, как ни печально, но придется подумать об этом попозже.

Жена ожиданий Романа не обманула. Она долго ругалась, восполняя недостаточное знание русских ругательств и нехватку умения ими пользоваться широким применением немецких слов и оборотов, при всем их грозном и тяжеловесном звучании не лишенных некоторого злобного изящества. Впрочем, и по-русски Хайди иной раз выдавала нечто особенно забористое, причем Роман с удивлением отметил, что кое-какие словечки и выражения жена позаимствовала явно не из его репертуара. Интересно, кто это в женской гимназии научил Аделаиду Генриховну так высказываться — милейшие учительницы или очаровательные гимназистки?