Через семь гробов

  Новым султаном стал какой-то дальний родственник свергнутого, настолько дальний, что степень его родства определить было очень непросто. А что делать, если вся близкая родня нечестивца, чуть не допустившего неверных осквернять своим присутствием священные земли Муллафара, внезапно поумирала в течение пары дней после свержения? Главным достоинством нового султана было полное отсутствие интереса к государственным делам, как и вообще ко всему, что находилось за пределами его гарема. Фактически же правление султанатом принял шейх Аль-Бахри, возглавлявший тот самый клан, интересам которого столь явственно угрожало бы следствие.

  Впрочем, совсем игнорировать требования русских шайтанов Аль-Бахри остерегался, потому что вполне представлял себе, чем это может для него обернуться. Но вот вступить в переговоры, затянуть их, а потом отдать русским на растерзание десяток или два совсем безмозглых глупцов, которых столь много среди пиратского отродья... Да, это было бы очень даже неплохо. А пока будут идти эти переговоры, он подружится с западниками. Тоже псы неверные, сыны шакала и обезьяны, но готовы дать своих нечестивых денег, на которые у них же можно было купить много полезного. Как хорошо, что под шумок смены султана удалось порезать и презренный клан найюбских торгашей! Потому что раньше Запад давал деньги им, чтобы те нашептывали султану свои коварные советы. Теперь же будут давать ему. И он уж постарается, чтобы до этих западных шакалов дошло, что платить они должны именно ему, а не искать еще кого-то! Именно платить, а не покупать его, как они купили найюбских червей.

  Разумеется, все эти соображения фактического правителя Муллафара поручику Корневу известны не были. А и были бы - какое ему до них дело? У него своих забот хватает, а муллафарский султан ему вообще никто и нигде. Скажут разбомбить этого султана или кто он там, к растакой-то матери - разбомбит. Не скажут - не будет. Но если Корнев все понимал правильно, то надо было ждать, что скажут разбомбить, и скажут уже очень скоро.

  На учениях и занятиях все категории условности противника были отброшены, как и все прочие потенциальные противники. Пилотов готовили именно к войне против Муллафара. Впрочем, Муллафар, не Муллафар - уровень подготовки все равно был на должной высоте, а вот заучивать проекции муллафарских кораблей и истребителей пришлось.

  В один из редких перерывов в последних приготовлениях к кампании пилоты второй эскадрильи вспоминали провалившуюся попытку устроить тотализатор.

  - Вас послушать, так все угадали, - недоверчиво хмыкнул штабс-ротмистр Хватков, дождавшись, пока пилоты выскажутся. - Жалко, записки с предсказаниями забрал полковник. Сейчас бы и выяснили, кто у нас банк сорвал.

  - Сам-то на кого поставил? - подначил командира Корнев.

  - На кого, на кого..., - ухмыльнулся Хватков. - На Муллафар, как и все.

  Дружное ржание пилотов подтвердило, что кавалерийские звания Первой Российской Империи они носят не зря.

  - Ладно, кони, хорош ржать, - подвел черту штабс-ротмистр. - Поскакали на тренажеры.

  Громко, но совершенно неискренне досадуя на свою тяжкую жизнь, пилоты потянулись в указанном им направлении. Хватков сделал знак Корневу, чтобы тот приотстал.

  - Воронин, я смотрю, у тебя совсем нормальный стал? - тихо спросил комэск.

  - Вполне, - так же тихо ответил Корнев. - А что у тебя за виды на него?

  - Не на него, - подмигнул Хватков. - На тебя. Первая вакансия командира звена в эскадрилье - твоя, имей в виду.

  - Что за неслыханная щедрость? - пока можно было говорить с командиром неофициально, Корнев старался вытащить из него побольше.

  - Не щедрость, Рома, расчет. Ты хороший пилот, дисциплинированный, умелый. Есть в тебе талант к нашему делу. Морду не строй, ты не девушка, чтобы я тебе комплименты говорил. Все правда. Будет Воронин в бою нормально себя вести - значит, и подчиненных умеешь строить. Плюс ко всему, ты же у меня ведомым летал. То есть на мои команды реагировать приучен чуть быстрее, чем в среднем по эскадрилье. Вот и сообрази - насколько хорош будет для меня именно такой командир звена. Которому скомандуешь и голова за его звено не болит?

  - Насколько я знаю, подчиненным заранее такие вещи не говорят, - задумчиво сказал Корнев.

  - Правильно знаешь. Но как показала практика, именно тебя легче мотивировать, заранее обозначив твою перспективу. Помнишь, как я тебя просвещал, когда тебя забрал ведомым Мелентьев?

  Спорить тут было не с чем. Что ж, кажется, карьера пошла в гору. Осталось за малым - остаться живым в предстоящей войне и чтобы с вакансиями карта легла как надо. После войны будет очередной наградной поток, цепочка повышений тоже потянется, так что варианты есть. Главное, чтобы место командира звена открылось именно в нашей эскадрилье. Напевая веселый мотивчик, поручик Корнев (пока еще поручик, господа, пока еще!) скорым шагом пустился догонять остальных пилотов.