Через семь границ

В Иране есть две авиакомпании — Iran Air и Iran Asseman. Как мы прочли в путеводителе, Iran Air имеет современные самолёты, в другом случае вы попадаете в «летучий музей». Из Бушира в Тегеран летает два рейса в сутки (разных авиакомпаний); если бы я летел днём, мог бы увидеть нечто интересное, архаическое, летающее.

3 сентября, среда

За бортом было совершенно темно. Самолёт взлетел так мягко, что я даже не заметил этого. Проснулся только тогда, когда стюардесса пошла раздавать пассажирам чай, газеты и конфеты. Чай был вкусным, а в газете — сплошной официоз: портрет Хомейни, речи Хомейни; карикатура на Израиль: стоит президент США Клинтон в длинном пиджаке, который волочится по земле, а по этому пиджаку идёт бородатый очкастый старик со звездой Давида на шляпе и с клюкой. В общем, можно и не читать газету — всё равно по-персидски.

Вскоре я опять уснул, а когда проснулся, пассажиры собирались уже к выходу.

«Тоже мне удовольствие, семьдесят три тысячи риалов и никаких ощущений!» — подумал я и вышел в прохладу ночного Тегерана. Летели не больше полутора часов.

В огромном зале прилёта пятнадцать портретов аятоллы Хомейни смотрели на пассажиров со всех стен. Пассажиры столпились вокруг конвейера, ожидая появления багажа. Вскоре конвейер ожил, и по нему поползли всякие вещи — начиная от цивильных сундучков и кончая мокрыми картонными коробками, сочащимися финиками и виноградом. Вытянув свой нечистый рюкзак, я вышел из аэропорта в поисках ночлега.

На лужайке, в свете прожекторов, всего в тридцати метрах от главного входа, на коротко стриженом газоне опочивали, подстелив под себя газеты, несколько десятков транзитных пассажиров. Уподобившись им, я лёг и уснул там же. Приближалось утро, 3 сентября.

* * *

…Утром я уже сидел на скамейке в Park-e-Lale, ожидая, когда откроется посольство Пакистана. Больше половины скамеек в этот ранний час были заполнены спящими людьми. В одном парке их было не меньше сотни. Они, наверное, тоже ожидали открытия какого-нибудь посольства.

Настало нужное время — и вот, информация для всего прогрессивного человечества: чтобы получить в Тегеране пакистанскую транзитную визу, нужна пара фотографий, 170.000 риалов (примерно 35 долларов) и «рекомендательное письмо» от нашего посольства к их посольству. Виза, неполучаемая в Москве, делается здесь всего 1 день!

Что это означает? То, что дорога на Индию открыта. Реально можно получить иранскую визу, реально можно получить (в Тегеране) пакистанскую визу, ну а индийская виза выдаётся всем желающим даже в Москве без каких-либо особых проблем. От Москвы до индийской границы — чуть больше 6000 километров, и это расстояние может, как обнаружилось, проехать любой человек.

Обрадовавшись полезным сведениям, я пошёл искать другое посольство — Ирака. По адресу, указанному в путеводителе, никакого посольства не было. Местные жители, желая помочь мне в поисках «Ирак сафарат», столпились вокруг меня в большом количестве, что-то крича, но понять их было трудно. Мне написали (на фарси) новый адрес посольства, но показать на моей карте это место никто не мог, на все мои вопросы они отвечали «такси-такси». Так и не выявив, как получить иракскую визу, я прекратил поиски.

* * *

Если вы оказались в одном из иранских городов и желаете пообщаться, попить чай, поесть, переночевать или получить какие-либо другие услуги — метод очень прост. Вы садитесь в любом месте (например, на скамейке в городском парке) и ждёте. Вскоре любопытные иранцы обнаружат вас и будут пытаться общаться с вами. Те из них, кому это удастся (например, знающие английские слова), в процессе общения с вами, рано или поздно, предложат вам чай, еду, вписку и другие блага, которых вы и ожидаете.

Я сидел в парке, поедал хлеб (18 больших лавашей обошлись мне всего в 500 риалов) и ожидал течения событий. Вот подсел какой-то седой, бородатый старик с пачкой печенья.

— What are you from (откуда)?

— Russia, Россия.

— Do you speak english (вы говорите по английски)?

— Yes, — отвечал я, но словарный запас старика уже исчерпался. Чтобы продлить редкостное общение с иностранцем, он стал угощать меня печеньем. Вскоре исчерпалось и печенье, но рядом уже были другие любопытные.

— What are you from?

…

Другой человек оказался более разговорчивым, звали его Джордж. Он сказался христианином и очень сожалел, что здесь, в Иране, женщины ходят закрытые со всех сторон одеждой. А в России тоже так? — Нет, отвечал я, в России не так. — Ясное дело, христианская страна, — отвечал Джордж. (В Иране среди молодых мужиков женская тема — первый предмет разговора; сейчас наверняка спросит, могут ли люди целоваться на улице и сажают ли за это в тюрьму.) — А как насчёт исламской революции? Раньше было лучше или сейчас? — спросил я его, чтобы отвлечь от женской темы. — Ш-ш-ш! Мы не можем говорить об этом. Вокруг много полиции, — отвечал он, — а вы будете чай?

Следующий человек оказался, к моему удивлению, русскоговорящим.

— А по-русски говорить умеете?

— Yes, — отвечал я, несколько удивлённый, — то есть да.

— Откуда приехали?