Через реку

Звали его Чейн, и существовал он за счёт того, что отличался редкой памятью на лица и неистощимым терпением, аккуратно заносил плоды своих наблюдений в записную книжку, умел быть незаметным и, на своё счастье, напоминал внешностью секретарей учёных обществ. Короче говоря, он служил в агентстве Полтида, которое в свою очередь существовало за счёт того, что знало о людях больше, чем тем было желательно. Он получил инструкции ещё в тот день, когда Клер возвратилась из Кондафорда, "разрабатывал объект" уже пятые сутки, и об этом не знал никто, кроме самого Чейна и его хозяина. Поскольку, судя по прочитанным им книгам, люди, населяющие Британские острова, заняты главным образом тем, что следят за жизнью себе подобных, Чейн никогда не испытывал желания критически взглянуть на профессию, которой добросовестно занимался уже семнадцать лет. Наоборот, он гордился своим ремеслом и считал себя способным сыщиком. Невзирая на усиливающееся расстройство дыхательных путей – следствие сквозняков, на которых ему так часто приходилось стоять, Чейн даже не представлял себе ни иного времяпрепровождения, ни иного способа зарабатывать свой хлеб. Адрес Крума он раздобыл очень несложным путём – заглянув через плечо Клер, отправлявшей телеграмму; но так как текст последней он прочесть не успел, то немедленно отправился в Беблок-хайт, после чего до самого Мелтон-Мьюз всё шло гладко. Меняя время от времени свою позицию, он с наступлением темноты переместился в глубину переулка. В половине шестого сине-зелёная дверь распахнулась, и на улице появилась молодая пара. Она пошла пешком, и мистер Чейн пошёл за нею. Она шла быстро, и мистер Чейн с профессионально обострённым чувством ритма следовал за нею в точно таком же темпе. Вскоре он удостоверился, что молодые люди направляются всего лишь туда, куда он уже два раза провожал леди Корвен, а именно – в Темпл. Это было чрезвычайно отрадно, так как подогревало его надежды выпить чашку чая, о чём он уже давно мечтал. Прячась за спинами прохожих, достаточно широкими, чтобы заслонить его, он дошёл вслед за молодыми людьми до Мидл-Темпл Лейн и увидел, что у Харкурт Билдингс они расстались. Убедившись, что леди Корвен вошла в здание, а молодой человек стал медленно прохаживаться от подъезда до набережной и обратно, мистер Чейн посмотрел на карманные часы, повернул обратно вдоль Стрэнда и забежал в закусочную со словами: "Пожалуйста, мисс, чашку чая и булочку". Ожидая, пока подадут чай, он сделал пространную заметку в записной книжке. Затем, дуя на чай, выпил его с блюдца, съел полбулочки, зажал вторую в руке, расплатился и опять вышел на Стрэнд. Он покончил с булочкой как раз в тот момент, когда подошёл к Лейн. Молодой человек по-прежнему медленно прохаживался взад и вперёд. Мистер Чейн выждал, пока тот повернётся к нему спиной, и с видом клерка, который заставляет ждать своего стряпчего, устремился мимо Харкурт Билдингс во Внутренний Темпл. Там, остановившись у одного из подъездов, он изучал доску с фамилиями до тех пор, пока Клер не появилась снова. Молодой человек присоединился к ней, и они пошли к Стрэнду, а мистер Чейн пошёл за ними. Они завернули в ближайшее кино и взяли билеты; он тоже взял билет и сел сзади них. Он привык выслеживать людей, которые держатся начеку, и взирал на откровенную беспечность этой пары если уж не с презрительным сочувствием, то, во всяком случае, с лёгкой иронией. Они казались ему форменными детьми. Ему не было видно, соприкасаются ли их ноги, и он прошёл между стульями позади них, чтобы взглянуть на положение их рук. Оно удовлетворило его, и он выбрал себе свободное место сбоку от прохода. Уверенный, что теперь целых два часа парочка от него не ускользнёт, он сел, закурил, пригрелся и стал наслаждаться фильмом. Это была приключенческая картина: два главных героя, охотясь и путешествуя по Африке, всё время попадали в опасные положения, при съёмке которых оператор, несомненно, подвергался ещё большей опасности. Мистер Чейн с интересом внимал их мужественным голосам, с американским акцентом предупреждавшим: "Эй, смотри, настигают!" хотя не забывал при этом, что вместе с ним картину смотрят и его подопечные. Когда зажёгся свет, он увидел их профили. "Все мы были молоды", – подумал мистер Чейн, и его воображение ещё отчётливей нарисовало себе юную леди из табачной лавочки. Парочка сидела с таким видом, словно обосновалась здесь надолго, и он отважился на минутку выскользнуть из зала. Кто знает, когда ещё повторится такой благоприятный случай! По мнению Чейна, одним из слабых мест детективных романов (он тоже увлекался этим воскресным развлечением тех, кто ездит в автобусах) было то, что авторы изображают сыщиков этакими ангелами, которые способны по целым дням буквально ни на минуту не выпускать из поля зрения своих подопечных. В жизни, разумеется, дело обстояло по-иному.