Через пески

Роб послал песок в созданные им трещины и начал наращивать давление под городом, размягчая все, что было под ним, пока оно не стало разреженнее воды, разреженнее воздуха, сделавшись скорее вакуумом, чем некоей сущностью, скорее вопросом, чем ответом, став мольбой и тоской, таща материю вверх и толкая ее снизу, находя баланс между необходимостью и желанием, получением и обладанием, пока его собственное тело вновь не стало землей. Именно сквозь него двигался наверх Данвар, от бедер к животу, пескоскребы пронизывали сердце, поднимаясь к поверхности, и Роб понял, что больше не дышит, как и Лилия, город теперь выходил из его горла, превращаясь в мысленный образ того, что ему хотелось, он ничего не слышал, ни собственного пульса, ни криков, хотя знал, что они сейчас раздаются вокруг, и вот появились самые высокие здания, а потом остальные, поднимаясь к небу, и Роб передал последнее послание песку, велев застыть и сохранить результат его желаний, и послание всем, кто мог его услышать, – о том, что они не собираются бежать, и пусть будут прокляты боги, которые хотят видеть, как они дрожат от страха, и пусть будут прокляты те, кто считал, что можно жить за счет добытого, и еще посмотрим, каким станет мир, где каждому будет с избытком хватать всего.

Благодарности

Жизнь питает жизнь, и смерть питает смерть. Ничто не может возникнуть из того, чего не существовало.

Старое каннибальское хайку

Никогда прежде появление на свет моего очередного романа не зависело от столь многих факторов. Все началось с вас, дорогие мои читатели, которым понравился «Песок», и вы начали шумно требовать продолжения. Благодаря вашей поддержке мой замечательный агент Кристин Нельсон долго изводила меня просьбами написать его. Я знал, что займусь им, когда придет время, – и вот продолжение перед вами.

Нет большего подарка для писателя, чем магическое пространство, где он может всецело отдаться во власть музы. Мне невероятно повезло оказаться в обстоятельствах, благоприятствовавших чтению и творчеству. Спасибо моей матери Гэй за то, что позволила мне быть никчемным сыном, когда я с головой уходил в работу. Спасибо Мигелю за то, что принял меня, когда я был в Португалии и мир полностью закрылся; я понятия не имею, почему я уехал. И спасибо Мэтту за ту неделю в конце пандемии, когда мир начал приходить в норму.

Особая благодарность – Дэвиду Гейтвуду, лучшему из редакторов, без которого я не набрался бы смелости взяться за писательский труд. Кроме того, именно он заставил меня начать сомневаться в себе: полагаю, одно уравновешивает другое. Дэвид сочинил для этой книги несколько удивительных каннибальских хайку. Вот одно, которое не вошло в нее:

Каннибализм, говорите?
Мы предпочитаем другое
название – замкнутый цикл.

Я чрезвычайно признателен моему издателю «Маринер букс». Это первый роман, который я писал, зная, что мне не придется публиковать его в самиздате. До того я не представлял, каким ничтожеством был мой прежний хозяин.

Хочу также поблагодарить Джона Джозефа Адамса за то, что он поверил в «Песок», и Хайме Левин за редакторскую работу. Без вас эти книги были бы совсем другими.

И последняя благодарность – моей сестре Молли Хауи, за огромный интерес, поддержку и вдохновение. Я не смог бы писать об этих братьях и сестрах, об этих сильных женщинах, не будь в моей жизни тебя.

Вот, собственно, и все. Незачем переворачивать страницу.

Удивлен, что вы это сделали.

Вик открыла глаза.

Толстые стены из пескамня вокруг нее потрескались, куски их отвалились, засыпав ее обломками.

Последнее, что она помнила, – как создала вокруг себя эту коробку на тот случай, если все сработает.

Она помнила, как послала вверх сферу, которую тащила с собой через весь этот адский пейзаж, вместе с песчаной колонной, и та оказалась высоко над улицами города.

Окутав сферу песком, она попыталась превратить ее в стеклянный шарик, в кончик иглы.

Похоже, сработало.

Столкнув с себя тяжелую груду песка, она пошевелила мышцами на лице, чувствуя, что с ушами не все в порядке.

И воздух. Воздух внутри коробки был затхлым и неприятным. Судя по всему, она какое-то время провела без сознания.

Вик проверила свой костюм. Оставалось всего два процента заряда.

От поверхности ее отделяло десять метров песка, но вряд ли стоило двигаться в ту сторону. Если потрескался даже пескамень, кто знает, в какой ад превратился мир наверху.

Оставалось лишь устремиться вперед. Настолько, насколько хватит батарей. Должно хватить. Два процента. Должно хватить.

Иначе и быть не могло.