Через Лету обратно (Запоздалый шестидесятник)

Город встретил нас слякотью. Ну что ж? Надо как-то двигаться дальше, не сдаваться. Генерал, конечно, фигура, но я в своей сфере тоже генерал! И у меня кабинет. На одной из самых фешенебельных улиц города. Председатель Союза писателей — это вам не хухры-мухры! Нынешний Союз писателей — мое детище. Место, куда хочется приходить, где (это все знают) нельзя унывать, голосить, доносить! Правда, стоит только закрыться на ключ, как тут же начинают ломиться товарищи: «Валера! Ты здесь?»

Римма иногда приходила сюда — «погонять вяленького», как грубо выражалась она, но при всей своей грубости тоже не выдержала, жалобно спросила:

— А что, никакого другого места у нас нет?

Паша — тот уже сжалился, выдал ей ключи от квартиры своих родителей, но, убегая из своей здоровой, многодетной, спортивной семьи, постоянно там ее сторожил.

А у меня… Варварское мазилово в моей протекающей сверху ванной постепенно перетекло — под моим мудрым руководством — в шикарный евроремонт с лучшими мастерами города. Благодари жизнь. Если бы не та вонючка-протечка, то грандиозное «это» и в голову бы не пришло. Средства позволяют. А стоит только начать ремонт (и даже уже почти закончить), как вновь и вновь возникают новые элегантные идеи. Надо на новый уровень выходить. Мастера — в белом! Непривычная чистота! Даже самому страшно там быть, не то что с кем-либо. Как бы от страху навек хату не потерять. Ничего! Скоро Нонна приедет, накидает окурков. И все. Полузабытое прошлое вернется… А может, и нет?

— Сейчас сделаем, — Римме сказал.

Включил комп. На работе я деловит! О! Вот это, похоже, годится! «Всемирный конгресс культуры». Мне бы и в голову не пришло туда податься, а так… Благодари жизнь! Заодно, может, и к культуре прильну.

Вычитал телефон. Набрал номер.

— Да. Это я… Присидатель. Выкрою? Ну… дней десять, пожалуй, выкрою. И ночей, — благожелательно хохотнул.

Там замерли.

Так. Тут надо всю вальяжность собрать.

— Ну… вы понимаете, не могу же я после каждого мероприятия мотаться туда-сюда?

— А… да! Извините.

— Ничего, голубчик, не расстраивайтесь! Почему — одноместный? Разумеется, с помощницей. Без нее уже… кхе-кхе… как без рук! Когда прибудем?

Хотелось сказать — да через секунду!

Ни в коем случае!

— Ну… я должен тут посоветоваться. Думаю, где-то в течение дня.

Вот так солидно. Час примерно с ней совещались. А добрались в «Асторию» за десять минут.

Нет, еще неплох я. Час назад еще понятия ни о чем не имел, а теперь в эпицентре. И главное — со своей сверхзадачей. Во всех крупных общественных мероприятиях, никому по большому счету не нужных, только со своей сверхзадачей можно участвовать, иначе нет смысла. Помню, на Борнео на всемирный конгресс летал — со своей сверхзадачей: сделать массаж, который только там делают. В Елово у нас, где дачи, зарядил, помню, международную конференцию; на самом деле моя задача была — снести старый сарай напротив террасы, закрывающий вид. Под широкое мероприятие это можно. А если б я лично для себя этого добивался, крайне нескромно бы выглядело.

Так и сейчас. При звуках «конгресс, культура» она как-то вяло глядела. Понимала — болтовня. И только при слове «номер» глазки ее загорелись. «М-м-м!» — увидела смысл.

Люблю я родную Русь! Всюду проверяющие, ревизоры, охрана — при этом электронный ключ от номера выдали, даже документов не спросив. Да еще и с поклоном. И только так.

Помню, недавно еще совсем, затруханный и больной, на больничный лифт стоял в очереди, а теперь вот — без всякой очереди прохожу. Благодаря Римме, честно скажу. Если бы не она!

Серый мрамор «Астории». Ничего, оживим! Если бы не эта особа, не был бы здесь, над компьютером кашлял, о столь крупном событии — Мировом конгрессе — даже не помышляя. Или, если бы один был, вон в той бы длинной очереди стоял, где записаться пытаются. А так — небрежно мимо прошел с длинноногой красавицей к лифту.

— Это он! Это он! — доносилось.

Неизвестно, правда, о ком!

— О! А ты, я гляжу, ожил! — какой-то малознакомый субъект.

— Так отдохнул же!

— Какой-то ты усталый! — другой подошел.

— Так ремонт!

На все надо иметь мгновенный ответ — людей не задерживать.

Самое удивительное, что Гуня ее не узнал, бывшую соседку свою по больничной кладовке! Ну загорела. Обнаглела. Усталая сутулость ушла.

— С кем это ты? Изможденка! — Гуня страстно шепнул. — Мы с тобой любим изможденок!

— О да! — согласился я.

Ну хватит. Отметился.