Через костры и пытки

Кальвин вздохнул. Многие не понимали его, не понимали, как ему трудно, сколько сил он отдал для того, чтобы реформировать церковь, дать людям истинную веру, которую завещал им Христос и которую извратили католики. Всю жизнь свою он посвятил этой цели, работая не покладая рук, почти без сна, без отдыха. Адским трудом ему, сыну бедного ремесленника, удалось выбиться в люди, стать главой новой церкви, которой, как он верил, принадлежит будущее. Он знал, что его считали черствым, жестоким человеком, но он не мог быть иным, когда речь шла о реформе церкви во имя восстановления истинного христианства. Его сердце принадлежало богу, а не людям.

Когда речь шла о вере, Кальвин не знал компромиссов. Он выступил против католической церкви, обвинив ее в извращении принципов христианства, в стремлении к обогащению, в отступлении от заветов Христа. Решительно отвергая католицизм, он объявил, что все земное должно отступить там, где речь заходит о божественном. Бог, учил Кальвин, заранее предопределил участь всех людей. Одним после смерти предопределил райское блаженство, а другим — место в аду, где грешников ожидают страшные мучения. И это божественное предначертание людям изменить не дано.

Католики же учили иному. Они говорили, что если человек горячо верит в бога, выполняет предписания церкви и материально ее поддерживает, он может рассчитывать на то, что после смерти попадет в рай, а не в ад. Получалось, что загробное счастье люди получают с помощью церкви. «Нет, не церковь, а бог дарует людям спасение», — провозгласил Кальвин.

Человек — раб божий и таковым останется всегда. Его жизнь, судьба в руках господа. Правда, люди могут и при жизни определить, какую участь уготовил им господь. Если дела их идут успешно, если они богаты, удачливы, значит, они могут предполагать, что удостоились внимания господа. Если же человек не может выкарабкаться из бедности, терпит в жизни неудачи, то, видимо, ему суждена худшая участь.

Кальвин создал свою церковь, совсем непохожую на католическую. Прежде всего он заявил, что его церковь — это церковь без духовенства. Служители католической церкви объявили себя посредниками между богом и людьми. А Кальвин учил, что для обращения к богу не нужны никакие посредники. Порядок же в церкви должны поддерживать ее служители, избранные из среды верующих.

В кальвинистской церкви была установлена строжайшая дисциплина. В одном из своих сочинений Кальвин писал:

«Если ни одно общество, даже сама семья, не может существовать без дисциплины, тем менее может обойтись без нее церковь, которой приличествует самый строгий порядок. Если учение составляет душу церкви, то дисциплина должна считаться тем нервом, посредством которого соединены отдельные члены тела. Кто желает отменить церковную дисциплину, тот разрушает церковь».

Кальвин был тверд в своих убеждениях. Обнародовав свои мысли, он знал, что подвергнется преследованиям инквизиции, которая вела охоту за всеми, кто выступал против римской церкви. Ему пришлось долго скитаться, чтобы ускользнуть от охотившихся за ним шпионов инквизиции. Он менял города и страны, из Италии переезжал во Францию, из Франции в Германию. А между тем его учение получало все большую известность среди протестантов, выступавших против засилья католической церкви. И неожиданно, когда пути скитания привели Кальвина в Женеву, женевские протестанты предложили ему возглавить реформационное движение в этом швейцарском городе. Кальвин согласился.

В те годы Женева была одним из самых богатых и роскошных городов Европы. Она лежала на перекрещении торговых путей Германии, Франции и Италии, и это ее местоположение привело к бурному росту города, который к началу XVI столетия превратился в крупный торговый и культурный европейский центр. Жизнь в Женеве била ключом, но только до той поры, пока в городе не появился Жан Кальвин.

Он словно набросил плащ на солнечный диск, светивший над Женевой. Казалось, город окутал мрак. Строжайшие порядки, введенные Кальвином, коснулись всех жителей города. Требование думать прежде всего о небесном, а затем о земном парализовало жизнь еще недавно веселой Женевы.

«Истинный христианин должен вести строгую жизнь», — объявил Кальвин. Он запретил все увеселения, которые могли отвлечь людей от дум о божественном. «Истинный христианин должен получать удовольствие не в земных делах, а в общении с богом», — заявил он и призвал верующих вести аскетический образ жизни. Были запрещены ярмарки, всякого рода зрелища, в том числе театр, игры, гулянья. Даже улыбка на лице человека считалась недостойной истинного христианина, которому не подобало увлекаться мирскими делами, а следовало думать о вечности. Человек, улыбнувшийся на улице, рисковал быть строго наказанным.

За всеми горожанами была установлена слежка. Кальвинистские пасторы могли зайти в любой дом; они следили за поведением каждого человека. Нарушение церковных предписаний строго каралось. Кальвин был непреклонен и жесток.